Рассказ о ружье и стрельбе по голубям. Стрельба по голубям и другие виды спорта, исключенные из олимпиады
Я останавливаюсь на мосту. Подо мной прямые, как стрела, железнодорожные пути стремятся в район Старой Ярмарки, которая со своими темными бетонными площадками, неуклюжими строениями и немногими остроконечными башнями простирается передо мной, как мрачный пейзаж из кинокартины о светопреставлении. Только в Доме радио кое-где еще горит свет.
Уличный фонарь у меня над головой то вспыхивает, то гаснет с нерегулярными интервалами. Я дважды подпрыгиваю на месте в попытке встряхнуть его и исправить шалящий контакт. Ничего не выходит. Я не владею азбукой Морзе, иначе, возможно, сумел бы расшифровать заключенное в этих вспышках послание. То же самое послание, которое можно прочитать в кофейной гуще, в цифрах под домофоном у входа в жилое здание или на крупномасштабном плане любой из европейских столиц.
Такси ждет в нескольких метрах от меня. Когда водитель, отчаявшись, собирается меня бросить, я даю ему новую отмашку. Он подкатывает ко мне, он такой маленький, что его едва видно из-за баранки.
Так будете садиться или не будете?
Он меня боится. Я это вижу.
Включите радио, говорю я ему, волну я вам назову. Распахните переднюю пассажирскую дверцу и включите счетчик. Таких чаевых, как нынче ночью, вы не получите и за неделю.
Двадцатка, просунутая мною в окно, его успокаивает. Он включает радио.
Громче, ору я, еще громче, вот так, хорошо.
Я знаю эту передачу, говорит водитель. Она называется «Беседы о мерзости мира».
Заткнись.
Затыкается, опускает спинку своего сиденья, кладет ноги на приборный щиток. Белые носки и сандалии. Судя по всему, он уже не боится меня.
Облокачиваюсь на перила. Провода над путями кажутся нитями гигантского паука, который, таща их за собой, перебирается по воздуху через весь город, - никем не замеченная, ленивая, может быть, даже зыбкая тень, которую парочка случайных ночных гуляк, подняв глаза, принимают за тучу - за тучу, мгновение спустя исчезнувшую и тут же забытую.
Нажатием кнопки подается освещение на циферблат моих электронных часов, замкнутое искусственное жидкокристаллическое пространство виртуальной стерильности. Часы эти называются «капитанским мостиком», из-за обилия всевозможных кнопок; это часы Джесси. Я осторожно снял их у нее с запястья, понимая, как отвратительна была бы ей мысль о том, что их похоронят вместе с нею - их, еще не умерших. Часы подарил ей я. Джесси любила повозиться с ними, наугад нажимая на кнопки и не понимая, как они функционируют. Она так и не научилась задавать время побудки или считывать число и месяц. Но их ежечасный бой, больше похожий на писк, неизменно восхищал ее, она отвечала: «Привет капитану!», и мне надлежало тоже приветствовать часы, чтобы не злить ее.
Однажды я подарил часы и матери - на день рождения. Она пришла в ужас, сказала, что это плохая примета. Когда тебе дарят часы, это означает, что твое время вышло. Я ее высмеял.
Полпервого.
Полдела сделано, говорит Клара. Сегодня я не показываю свой норов, как вы уже поняли. И душно. По меньшей мере здесь. Да и что вам вообще нужно от меня? Узнать, что за погода на улице? Сообщаю: непроглядная темень. Непроглядная темень примерно до пяти утра, потом начнет светать, а чуть позже настанет день. И духота - не в пример даже нынешней. По предварительным прогнозам.
Она делает слишком долгие паузы, слышно, как она выковыривает какую-то дрянь из зубов. Дышит она тяжело и шумно, как паровоз, прямо в микрофон.
Ладно, говорит она, до конца кое-как дотянем.
Задаюсь вопросом, за каким из освещенных окон она сидит. Будь у меня с собой бинокль, я сумел бы разглядеть хотя бы зеленую «аскону» на площади перед Домом радио. А может, и отыскать нужное окно. У меня хороший бинокль, маленький, но сильный, в руке он так и пляшет. Я уже четырнадцать лет таскаю его с собой на счастье как амулет, а вот сейчас, когда он понадобился, его нету.
Бинокль лежал на комодике перед зеркалом в прихожей одной из квартир, принадлежавших отцу Джесси. Дом стоял на площади Хоэнмаркт, в минуте ходу от площади Святого Стефана, и возвышался над соседними на целый этаж. Входную дверь здесь заменяли двустворчатые врата, изначально предназначенные для конных экипажей. Раскрывались они бесшумно; дистанционный пульт обитатели дома носили в брелке с ключами.
Мы поднялись по широким каменным ступеням, отделанным мрамором. На лестнице были массивные гранитные перила, и на площадку она устремлялась с откровенной неохотой, явно норовя развернуться и выпрямиться. С площадки мы попали на галерею, в дальнем конце которой находился небольшой современный лифт. И на нем поехали на последний этаж.
В прихожей я с отвращением увидел себя в зеркале, и мне захотелось немедленно принять душ. Джесси встала у меня за спиной. На ней была зеленая фетровая тиролька, низко надвинутая на лоб, - чтобы взглянуть на что-нибудь, ей приходилось откидывать голову. Бинокль она тут же прихватила, после чего взяла меня за подол рубахи и потянула вглубь помещения. В такт нашим шагам стучала по полу полированная прогулочная трость с резным набалдашником.
Мы пересекли квадратную гостиную, на середине которой лежал - и казался плотиком потерпевших кораблекрушение в открытом море - персидский ковер. Вдалеке маячили диван и пара кресел. Мы вышли на балкон; внешняя стена здесь оказалась чуть ли не метровой толщины. Мы очутились наверху, город лежал у наших ног.
Джесси передала мне трость, оперлась на перила, подпрыгнула и со второй попытки на них уселась. Когда ее тело качнулось вперед, в пустоту, я инстинктивно схватил ее за плечи, но она отмахнулась от меня, как от лезущего с назойливой лаской пса. Примерно полгода назад ей стукнуло четырнадцать.
Сдвинула тирольку на затылок, чтобы не мешал козырек, поднесла к глазам бинокль. Я бестолково вертел в руках трость.
Должно быть, твой отец любит охотиться, пробормотал я.
Она ответила нехотя и невнятно, ответила практически не размыкая стиснутых зубов и не шевеля губами.
Ясное дело, любит.
Указательным пальцем подкрутила колесико между окулярами, наводя на резкость. Из остающейся у нас за спиной комнаты донесся какой-то шум, я резко обернулся и увидел, что Шерша крадется вдоль стен, как пантера, настороженно всматриваясь в развешенные по ним картины. Он подергал за ручку одну из дверок шкафа и провел рукой по чехлу кресла-качалки.
Подай мне ружье, приказала мне Джесси.
Я не сразу понял, о чем она, и получил за свою тупость локтем. Подал ей трость, а она отдала мне бинокль.
Только не верти колесико, приказала.
Прижалась правой щекой к набалдашнику, сощурила глаз. Я наставил бинокль в указанном ею направлении и внезапно увидел купол церкви Святого Карла в такой близи, что поневоле отпрянул. Метаморфоза была и впрямь поразительна. Невооруженным глазом я видел лишь маленький медно-зеленый полукруг, похожий на половину стертой монеты, и этот полукруг терялся среди городских зданий, едва различимый за огромным и вычурным шпилем собора Святого Стефана на переднем плане. С помощью бинокля мне удалось высмотреть основание купола и стайку диких голубей, церемонно раскланивающихся друг перед дружкой на самом краю бездны.
Пли, крикнула Джесси.
И дернула трость, имитируя ружейную отдачу. Голуби взлетели в воздух. В бинокль мне было видно, как парят, постепенно снижаясь, несколько сизых перьев.
Ну что, рассмеявшись, воскликнула она, я попала? Скажи, я попала?
В проеме двери на балкон я увидел Шершу. Должно быть, он стоял там уже пару минут. В руке у него была граненая золотисто-коричневая бутылка, очевидно найденная в одном из здешних шкафов.
Ну и ну, раздраженно сказал он.
Его взгляд упал на Джесси, и она сразу же перестала смеяться и спрыгнула с перил. Забрала у меня бинокль и отнесла его вместе с тиролькой и тростью на место в прихожей. Я тут же представил себе, как хорошо было бы постоять с этой удивительной штуковиной на балконе одному, имея в распоряжении целый день и хороший запас «травки».
В конце концов я прихватил бинокль с собой. Наверняка отец Джесси не слишком расстроился, даже если заметил пропажу.
Клара уже управилась с двумя страдальцами, а я так и не понял, о чем у них шла речь. Никак не могу сосредоточиться. Нюхаю кокс, распылив порошок на поверхности карманного зеркальца, и мой мозг взмывает в те пределы, где кружат ласточки, охотясь на мух, и кружат мухи, охотясь на амеб. Таксист хохочет: судя по всему, Клара удачно сострила. Даже хлопает себя по ляжкам.
Прежде чем продолжить, говорит Клара, я хочу сделать небольшое объявление о розыске.
Я оборачиваюсь.
С вами это никак не связано, говорит она, дело сугубо личное. Но если меня слушает человек по имени Шерша, пусть позвонит. Не такое уж это распространенное имя.
Врет она все, говорю, блаженны нищие духом.
О чем это вы, интересуется таксист.
Она высчитала, что я могу ее слушать откуда-нибудь. Но скорее всего, она обращается не ко мне, а действительно к Шерше. И все это не имеет ко мне никакого отношения. На ее взгляд, я, должно быть, и сам не имею к себе никакого отношения. Да и не во мне дело. Звучит музыка. Это просто феноменально.
Послушайте-ка, говорю, у вас не найдется телефона?
Он прекращает кивать головой в такт музыке.
А как же, говорит.
По набережной проезжает машина, парень за рулем высунул руку из окна. Судя по ее ритмичным покачиваниям, он тоже слушает Кларину передачу.
Сколько, спрашиваю.
Сую ему в окошко еще двадцатку, и он подает мне плоский телефон на толстой спирали шнура. Набираю номер передачи. Музыка обрывается на половине такта.
Ладно, говорит Клара, для музыки все равно слишком душно, по меньшей мере здесь, в помещении. Давайте малость потолкуем о наших проблемах. Например, о том, что я терпеть не могу летние месяцы. Осень, она вот по мне, особенно с ураганами, когда листву единым порывом сдирает с ветвей, как будто мамаша-природа решила снять зеленую косметическую маску… Техника сигналит мне, что надо беседовать с вами, а не говорить самой. Техника, если не прекратит лезть не в свое дело, будет уволена.
Хорошая мысль, говорю, гони его, этого засранца из Вены.
Пытаюсь совладать с дыханием, набираю вроде бы полные легкие воздуха, но не выходит - есть в них какие-то непроветриваемые уголки, воздух туда не доходит, и легче мне не становится. Сдаюсь и дышу одними губами. Отхожу с телефоном от машины на всю длину шнура. Водила глазеет, и это мне мешает.
У телефона Шерша, говорю, дама из передачи мною интересовалась.
Хорошо, не кладите трубку, соединяю.
Шорох на линии заставляет меня вспомнить о цыганятах с мини-синтезаторами, обитающих на въезде в «Карштадт». Они бессмысленно водят пальцами по клавиатуре, делая вид, будто играют сами.
Еще по одной?
Сквозь распахнутую пассажирскую дверцу таксист протягивает мне пачку сигарет. А я и забыл о том, что можно закурить. Пока дымится сигарета, все вокруг выглядит чуть по-другому. Наконец-то мне удается глубокий вдох, а поскольку вместе с ним в легкие поступает порция табачного дыма, тысячи огненных игл впиваются во внутренние стенки - должно быть, еще не почерневшие от никотина, должно быть, еще розовые.
И вот Клара на линии.
Привет, говорит. С кем это я?
В ту же секунду резкий треск на линии выстреливает мне в барабанную перепонку правого уха. Истерически вскрикиваю. И тут же успокаиваюсь. Неадекватная реакция.
Эй, мужик, выключи радио, кричит она. Эй, мужик, выключи радио, кричу я таксисту.
Так с кем же, говорит.
Со мной, отвечаю.
Она меня, разумеется, узнала.
Дорогой мой, говорит, техника утверждает, что тебя зовут Шерша.
Шерша, отвечаю, мертв.
Как, и он тоже, говорит она полушепотом.
И тут же спохватывается:
А кем он был?
Другом, говорю, или врагом.
Как таинственно, дорогой мой.
Хорошо, что у нее такие иронические подходцы. Сам я уже не обязан острить, и это дает ощущение свободы. Руфус любил говорить: интересно не кто выиграет, а сколько потеряет проигравший. Чего мне сейчас недостает, так это кнопок телефона, чтобы туда-сюда водить по ним пальцами, подобно герою в лабиринте, решившему нарвать сочных красных вишен.
Может, тебе станет легче, если ты об этом Шерше что-нибудь расскажешь, в конце концов говорит Клара.
Нет, отвечаю.
Я помогу тебе, говорит она. Он умер, оставив непогашенные векселя?
Нет, говорю, я сам его убил.
Теперь уже наступает подлинное молчание. Еще несколько секунд - и к ней на помощь поспешат сотрудники редакции.
Мне пора заканчивать, говорю, положенные мне три минуты истекли.
Погоди, кричит.
К счастью, я нахожу нужную кнопку. Отбой.
Когда я возвращаюсь домой, она сидит на диване, обмякшая, как пустой мешок, и глаза у нее маленькие и красные, как у кролика-альбиноса. Жак Ширак бежит мне навстречу, хлещет меня тонким хвостом по ногам. Я кладу руку ему на голову. Клара курит фарфоровую трубку. Затягивается и предлагает мне.
Я думал, ты не куришь.
Табак не курю, язык у нее уже заплетается, а травку - отчего же.
Подхожу к ней вплотную.
Что за новости?
Роняет голову на грудь, потом перекладывает на диванный валик.
Кто бы говорил, смеется. Так, говорит, мне лучше думается.
Что ты убил Шершу, я не верю. У тебя на такое пороху не хватит.
Я пожимаю плечами.
Ну и не верь, говорю.
А вот не задумывался ли ты над тем, что твою подругу вполне могли убить?
Да ты и впрямь уже накурилась, отвечаю.
Нет, говорит, серьезно.
У меня нет ни малейшего желания обсуждать эту тему. Подхожу к ней еще на шаг, мои колени упираются в край дивана. Кларе я сейчас должен казаться громоздящейся над ней башней.
Он мог уже находиться в квартире, когда она тебе позвонила. Может, она его знала и поэтому впустила.
Джесси никого не знала в Лейпциге, отвечаю. Мы и на прогулку-то выходили только вечером или ночью.
А какой-нибудь знакомец из прошлого, говорит она.
На мгновение задумываюсь, даже колеблюсь. Куупер, вспоминаю, тиигры вернулись.
Это абсурд, говорю.
Но не меньший абсурд, отвечает, выстрелить себе в ухо, разговаривая по телефону. По крайней мере, я ни про что такое не слыхивала.
Знаю, что это АБСУРД! Я срываюсь на крик. НИКТО так не поступает! Такого не может быть НИКОГДА! И я НЕ ЗНАЮ, почему она это сделала.
Может быть, шепчет Клара, тебе стоит попробовать это выяснить.
Я опускаюсь на корточки. Бывает, когда стою, выпрямившись во весь свой немаленький рост, у меня начинает кружиться голова. Мой крик не произвел на Клару должного впечатления. Сейчас ей нужно приподнять голову, чтобы я оставался в поле зрения. А это непросто. Она подкладывает руку себе под затылок.
Или ей угрожали, говорит она.
Ты начиталась дурных детективов, отвечаю.
Я вообще не читаю, говорит, от книг меня мутит.
Значит, насмотрелась по телевизору.
Она пожимает плечами.
А все же пораскинь мозгами, говорит.
Это тебе не игрушки, отвечаю.
Принимается смеяться.
Что правда, то правда, говорит, не игрушки.
Твой звукооператор, говорю, утверждает, будто я к тебе липну.
И ее расслабленность как ветром сдувает. Ей даже удается нормально поднять голову.
Он с тобой заговорил?
И что он сказал?
Что ему интересно, как далеко ты зайдешь.
И больше ничего?
Ничего, говорю я ей.
Она опять откидывается на диванный валик.
Том интриган, говорит она. Скорее всего, он меня любит и поэтому уверен, будто меня любой на хромой козе объедет.
Эта логика выше моего разумения. Я поднимаюсь, подхожу к стеллажу, от нечего делать срываю пару желтых наклеек с пластинок, на одной написано «60», на другой - «200». Да и мое сердце бьется где-то в том же диапазоне, переходя с одной частоты на другую, как под рукой у мастеровитого диск-жокея. Наклеиваю обе записки себе на грудь.
А это означает, кричит мне Клара, что, как бы далеко я ни зашла, я попаду в точности туда, куда мне хочется.
Нет, она и правда уже под хорошим кайфом - даже не обращает внимания на то, что я вношу беспорядок в ее коллекцию. Я оторвал уже штук двадцать наклеек, они неважно держатся на моей хлопчатобумажной груди и то и дело падают на пол. И у меня пропадает охота.
Я в этом не сомневаюсь, говорю.
Маленькой девочкой, начинает она, я вечно требовала провести мне в комнату отдельную охранную сигнализацию, но родители так и не расщедрились. Я решила напустить полную ванну ледяной воды и не вылезать оттуда, пока мне ее не купят. Мать сказала, на это ты все равно не решишься.
Дело было летом, говорю.
Зимой, говорит Клара. Нашли меня только через сорок пять минут и сразу же повезли в больницу.
И купили тебе сигнализацию, спрашиваю.
Нет, но они передо мной извинились.
Ее болтовня окончательно выводит меня из себя; должно быть, ей кажется, будто она все еще ведет передачу.
Послушай-ка, говорю, мне хочется сделать еще пару записей. Может, ты куда-нибудь исчезнешь? К подруге пойдешь или просто прогуляться?
Три часа ночи. Взгляд Клары становится несколько осмысленнее. Мы смотрим друг на друга в упор, как дуэлянты.
Записи на диктофон, объясняю, история моей жизни. Та самая, которую тебе хочется получить ПОЗАРЕЗ.
И когда мне уже кажется, будто Клара заснула с открытыми глазами и застывшим взглядом, она неуверенно поднимается с дивана. Опирается на журнальный столик, на стеллаж, на мое плечо. Я подвожу ее к входной двери. Она хватает поводок.
Нет, говорю, Жак Ширак останется здесь. Его присутствие помогает мне сосредоточиться.
Кое-как втискивает ноги в высокие сапоги.
Значит, до скорого, говорю. Через часок-другой, что-нибудь в этом роде.
Не зажигаю ей свет на площадке. Когда дверь уже закрывается, слышу снаружи глухой удар - она налетела на стену. Ничего не могу с собой поделать: прыскаю в кулак, как ребенок.
Как гром среди ясного неба прогремела новость о том, что . И из-за чего? Из-за допингового скандала с прославленным велогонщиком Лэнсом Армстронгом , заявившим, что руководство федерации велоспорта покрывало гонщиков, употреблявших запрещенные препараты.
Член Международного олимпийского комитета Дик Паунд заявил, что организация может пойти на жёсткие меры в отношении Федерации велоспорта, никогда и не предпринимавшей особенно строгих мер против употребления допинга. Лишь после «очистки» велосипедисты смогут вновь заслужить право состязаться за самые престижные награды в мире.
И смех и грех
Сейчас подобные меры могут показать крайними, но не стоит забывать, что история Олимпийских игр насчитывает десятки видов спорта, которые в свое время постигла та же участь. Некоторые из них были признанны негуманными, некоторые глупыми, а некоторые утратили свою популярность и просто сошли на нет.
В современном мире, например, невозможно представить себе международные соревнования в стрельбе по... голубям! Удивительно, но этот вид спорта, включенный в программу Игр впервые в 1900 году, продержался аж до 1908 года. Сначала «спортсмены» соревновались в стандартной стрельбе по голубям из ружей. В 1904 в Сент-Луисе из огнестрельного оружия палить перестали, но на смену ему пришел лук и стрелы, которыми американские индейцы пытались попасть в птиц. А в 1908 году Олимпийцы вновь принялись уничтожать ни в чем не повинных птиц мира. Причем соревнования проводились не только в индивидуальном, но и в командном зачете. Позже этот вид был осужден Олимпийским комитетом и исключен из списка соревнований.
Сейчас мы абсолютно нормально относимся к прыжкам в длину и высоту. Даже тройной прыжок не вызывает у нас каких-то нареканий. Мало кто знает, но в 1900 году в Париже в длину и высоту прыгали не только люди, но и кони. К сожалению, продолжения этот, без сомнений, перспективный вид спорта не получил. Лишились соревнования прыгунов и еще нескольких дисциплин. Наравне со стандартными состязаниями вплоть до 1920 года атлеты соревновались в прыжках в длину, высоту и в тройном прыжке с места.
Оскудела и программа водных видов спорта. В частности, лишь в 1900 году в Париже атлеты бились за победу в такой дисциплине, как плавание на 60 метров под водой. Каждое выныривание каралось штрафными баллами. Похожий вид спорта — прыжок в воду на дальность канул в лету в 1904 году. Смысл «плуджинга», как он назывался, заключался в том, чтобы после прыжка в воду проплыть как можно дальше, не совершая никаких движений. Рекорд, кстати, составляет 19 метров и 5 сантиметров. Также в 1900 году Олимпиада лишилась еще одного зрелищного вида — плавание с препятствиями. На 200-метровой дистанции спортсменам необходимо было перелезть через штангу, лодку, а потом еще и проплыть под этой лодкой.
Но самым удивительным водным видом спорта можно назвать состоявшийся на первых современных олимпийских играх в Афинах «заплыв греческих моряков». Побеждал тот, кто быстрее остальных проплывет 100 метров... в полном матросском облачении.
Говорить о забавных видах спорта, которые были исключены, можно бесконечно. Судите сами: соревнования на воздушных шарах, гонки на почтовых каретах, фехтование палками и многие, многие другие, названия которых мало о чем может сказать. Например: Жё-де-пом, роки, рок, ракетки, баскская пелота, човган, ла канне, глима.
За что?
Но наряду с видами спорта, вызывающими улыбку, есть целый ряд вполне серьезных дисциплин, которые могли бы достойно смотреться даже в нынешнее время.
Как бы это смешно не прозвучало, но чемпионаты мира по перетягиванию каната проходят до сих пор и собирают аудиторию, которой могут позавидовать даже некоторые футбольные клубы российской Премьер-лиги, не говоря уже о таких Олимпийских до сих пор видах спорта, как стрельба из пистолета или состязания лучников. Исключили перетягивание каната лишь в 1920 году. Другой вид продержался чуть дольше — лазание по канату. Олимпийцы взбирались под купол спортивных арен на скорость вплоть до 1932 года.
В 1900 году последний раз определился Олимпийский чемпион по такому популярному виду спорта, как крикет, а четырьмя годами позже из программы Игр был выведен и гольф. Еще через четыре года, в 1908 — лакросс. А совсем недавно перестал быть Олимпийским видом спорта стандартный бейсбол.
Удивляет судьба поло. Соревнования по нему проводились всего пять раз. Четырежды — с периодичностью в восемь лет и последний раз этим видом спорта можно было насладиться на XI Олимпийских играх в 1936 году в Берлине.
Но что говорить о поло, когда регби, популярный даже в России, «продержался» лишь до 1924 года.
И, кстати, удар, который может быть нанесен по велоспорту — не станет первой потерей в списке состязаний на «железных конях». В 1972 году были определены последние в истории Олимпийских игр медалисты в гонке на тандемах.
Реинкарнаторы
Но все эти виды спорта не забыты. Не так давно в Германии был создан клуб «Развития видов спорта, исключенных из Олимпиады». Его члены ставят перед собой очень амбициозную задачу — возродить дисциплины, которые начали увядать после исключения из Олимпийского списка.
Организаторы даже проводят международные соревнования по этим видам спорта и планируют в дальней перспективе сделать их такими же популярными, как и Олимпиада. Так что у желающих окунуться в атмосферу одной из самых абсурдных Олимпиад в истории, которая прошла в Париже в 1900 году, есть шанс сделать это на Всемирных играх бывших олимпийских видов спорта.
День открытия сезона охоты на голубей - самый популярный в году среди американских охотников, так что вы, скорее всего, не будете праздновать его в одиночку. На некоторых общественных угодьях вы, конечно, не будете стоять плечом к плечу с другими охотниками, но скорее всего там будет немного шумно. И конечно, вы хотите принести домой добычу, но стрельба по голубям не совсем похожа на траншейный стенд .
Для того чтобы добиться успеха вам нужен план:
1 пункт: Захватите средства защиты
Охотники знают, что безопасность - это самое главное, поэтому даже многолюдные открытия сезона чаще всего проходят без проблем. Но в подобных ситуациях имеет смысл обратить на безопасность немного больше внимания. Ошибки случаются. Когда я в последний раз охотился на больших общественных угодьях, кто-то получил дробинку в щёку. Ранение не было серьёзным, но урок, который можно извлечь из ситуации, от этого не меняется: используйте баллистические очки .
Даже дешё вые очки защитят вас от заряда 7 ½ на короткой дистанции; я знаю, потому что стрелял по ним для проверки. Кроме того, очки помогут вам лучше видеть птиц, если выбрать правильный оттенок. Избегайте тёмно-зелёных и серых линз, даже в солнечную погоду. Очки должны быть лишь слегка затемнёнными, только чтобы вам не пришлось щуриться. Подойдут светло-жёлтые или розовые оттенки. Также частью ваших охотничьих доспехов должны стать беруши .
2 пункт: Победи или присоединись
Если вы нашли так называемую «горячую точку», встаньте очень рано, доберитесь туда первым и приготовьтесь защищать её с помощью фонарика. Или вы попадёте впросак. Мой друг однажды выбрал для охоты поле с подсолнухами в общественных угодьях, затем позвал несколько приятелей и попросил всех приехать отдельно. Полдюжины пикапов, припаркованные вокруг небольшого поля, отпугивали опоздавших, и так все поле осталось за нами.
Не будучи ни хитрым, ни наглым, я предпочитаю или дать толпе рассосаться или уйти. Затем я появляюсь и охочусь в промежутке между утренними и вечерними «сменами». В это время обычно появляется множество голодных голубей, не успевших попасть на поле утром.
Если вы не можете победить толпу - присоединитесь к ней. Попробуйте быть дружелюбным. Разговаривайте в духе сотрудничества. Предположите, что люди рядом с вами - такие же разумные и безопасные охотники , как и вы сам. Я сделал так, когда в последний раз охотился на общественных угодьях, и компания по соседству оказалась очень приятной. Мы не мешали выстрелам друг друга и помогали искать сбитых птиц.
3 пункт: Не переборщите с дульным сужением
Открытие сезона, множество соперников, пугливые птицы. Чтобы показать свой лучший результат вам потребуются выстрелы подлиннее, правильно? А это означает большее дульное сужение и, возможно, дробь покрупнее, правильно? Нет, неправильно. Так же думают и другие - а вам следует поступать совершенно противоположным образом.
Используйте слабое сужение и мелкую дробь, и ждите, пока птица не приблизится. Во время недавнего исследования в Техасе, опытные охотники получили 68 процентов промахов по голубям на дистанции более 30 метров. Кроме того, испуганные голуби часто просто летят быстрее (а не выше) и мелкая дробь из ствола со слабым дульным сужением поможет вам попасть по этим гонщикам.
4 пункт: Думайте на шаг вперёд
Раз уж речь зашла об этом, в публичных угодьях вы всегда в душе болеете за голубя, надеясь на то, что он пролетит мимо всех, чтобы стать вашей добычей. Но к моменту, когда третий или четвёртый охотник разрядит своё ружьё, эта птица уже настороже и летит изо всех сил. Это станет одним из самых сложных выстрелов в этом году, особенно если вы стреляете с «пошаговым отслеживанием», как большинство охотников. И как раз тогда наступает идеальный момент для использования «постоянной поводки », которая поможет вам взять упреждение без спешки. Сфокусируйтесь только на цели, направьте ствол ружья перед голубем и смотрите на голову птиц, чтобы ваши руки перемещали ружьё с правильной скоростью.
5 пункт: Стреляй по клюву
Вращающиеся приманки - достаточно частое явление на общественных угодьях, где я охочусь. Из соображений безопасности все выстраиваются на одной стороне поля, расставив все приманки спереди. Но опыт показывает, что чем больше приманки в поле, тем менее эффективна каждая из них, но одинокий голубь иногда может решить, что приманка показывает центр вихря и бросится на неё, делая выстрел обманчиво сложным.
Голубь снижается на приманку, делая небольшие нырки. Вы промахнётесь, если попытаетесь отслеживать эти нырки и стараться прицелиться слишком уж точно. Вместо этого, держите ствол ниже птицы, чтобы видеть её, смотрите на клюв и стреляйте. Если вы не уверены в точности подобного выстрела, поставьте приманку сбоку, чтобы птицы пролетали мимо вас близко, становясь лёгкой боковой мишенью.
6 пункт: Действуйте стильно
Голуби часто будут вылетать прямо на вас, на большой высоте. Это сложный выстрел при любых условиях, особенно в день открытия, когда на вас смотрят - и надеются на ваш промах - так много людей (смотри пункт 4) . Естественным желанием будет вскидывать ружьё раньше, и отслеживать полёт птицы. Не делайте так. Голубь заметит вас, а вы начнёте прицеливаться.
Вместо этого подождите, пока птица не приблизится на дистанцию уверенного выстрела. Затем вскидывайте ружьё и выполняйте поводку, обгоняя птицу. Стреляйте так, будто пытаетесь покрасить птицу из ствола своего ружья. Делайте это вовремя, и птица упадёт к вашим ногам. Когда в день открытия на вас направлено такое внимание, вы должны заработать похвалу!
СПОРТИВНАЯ СТРЕЛЬБА ПО ЖИВЫМ И ГЛИНЯНЫМ ГОЛУБЯМ
СВОЮ РОДОСЛОВНУЮ ЭТИ ЗРЕЛИЩНЫЕ И, ПО МНЕНИЮ МНОГИХ, ЖЕСТОКИЕ СОСТЯЗАНИЯ ВЕДУТ ОТ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИХ СПОРТИВНЫХ ИГР. ЕЩЕ ГОМЕР В «ИЛИАДЕ» УПОМИНАЕТ О СТРЕЛЬБЕ ПО ГОЛУБЮ, ПОСАЖЕННОМУ НА ВЫСОКИЙ СТОЛБ, И О ПРИЗАХ, ПОЛУЧАЕМЫХ САМЫМИ МЕТКИМИ СТРЕЛКАМИ.
Родоначальником стрелкового спорта считается Швейцария. В 1452 году в городе Сюрсе проводились праздничные состязания в стрельбе на меткость. Однако официальная летопись стрелкового спорта начинается с 1824 года, когда в Швейцарии состоялся первый чемпионат страны. С середины XIX в. национальные конкурсы в стрельбе стали проводиться и в других европейских странах, а также в США… В1897 г. в Лионе был проведен первый чемпионат мира по пулевой стрельбе. Одновременно с пулевой стрельбой начала развиваться и стрельба дробью из гладкоствольных ружей, которую называли стрелково-охотничьим спортом.
Фламандский художник Давид Тенирс на своей картине «Стрельба по птицам в Брюсселе», написанной в 1652 году, воспроизвел состязания в стрельбе по голубям, традиционные и всенародно любимые развлечения брюссельцев. Проводились они обыкновенно весной, и участвовали в них не только брюссельцы, но и жители других городов, желавших получить приз за меткость. Как правило, для соревнований использовались голуби (стрельба по птицам так и называлась — стрельба по голубям), но иногда, за неимением голубей, в состязаниях «принимали участие» и другие птицы: вороны, галки, грачи и даже жаворонки.
Чтобы не утратить своего мастерства, охотники тренировались в стрельбе по неподвижным или подбрасываемым в воздух различным предметам. Однако это мало способствовало совершенствованию навыков в стрельбе (особенно по быстродвижущейся болотной или лесной дичи), а стрельбу по неподвижной цели считали просто недостойной хорошего стрелка. Нужна была подвижная мишень, меняющая скорость и направление полета. Этим требованиям соответствовала летящая птица, и тогда выбор пал на голубей, ставших живой мишенью для стрелков на многие годы, пока на смену им не были изобретены искусственные мишени и метательные машинки.
Стрельба по живым голубям стала модным увлечением прежде всего в аристократических кругах и среди некоторой части охотников-любителей. Со временем она приобрела и спортивно-соревновательный характер.
В европейских странах возникли так называе¬мые садочные клубы охотников. Одним из первых был английский садочный клуб города Хорнси при трактире «Старые шляпы». На площадке-стрельбище лунки с голубями накрывались ста¬рыми шляпами. По команде стрелка, изготовив¬шегося к стрельбе, служитель дергал шнурок, привязанный к шляпе, голубь взлетал…, и его дальнейшая судьба зависела от меткости стрелка. Позднее шляпы были заменены специальными ящиками, которые называли садками (отсюда и название — стрельба садочная).
Развитие садочной стрельбы подтолкнуло и оружейников к совершенствованию охотничьего оружия. Ружье с кремневым замком в то время было громоздким, тяжелым, абсолютно нена¬дежным в эксплуатации, грубым по внешнему виду. Английским оружейникам удалось устра¬нить многие из этих недостатков. Среди новшеств было и повышение скорости горения заряда. Ку¬рок кремневого ружья стали делать сильно под¬пружиненным, что делало его ход быстрее и точ¬нее. Затравочное отверстие выносилось и при¬ближалось к основному заряду, что ускоряло его воспламенение. Выемки в казенниках позволили замкам стать более узкими, что улучшило внеш¬ний вид ружья. Усовершенствования привели к широкой популярности охоты как спорта. Глав¬ное — позволили уверенно стрелять птицу влет как на охоте, так и голубей из садков.
Сегодня почти все крупнейшие оружейные фирмы как отечественные, так и зарубежные выпу¬скают специальные ружья для стендовой стрельбы. Наши тульские МЦ считаются самыми долговечны¬ми и выдерживают нагрузку в несколько сотен ты¬сяч выстрелов. Особой популярностью у стендови¬ков пользуются двуствольные спортивные ружья таких фирм, как итальянские Перацци и Беретта, немецкий Меркель, французский Супер9 фирмы Верней-Каррон, бельгийский Браунинг и др. Неко¬торые стрелки (в основном американцы) использу¬ют полуавтоматы типа Ремингтон.
В XVIII — XIX вв. садочной стрельбой начали заниматься в Германии, Италии и других евро¬пейских странах, особенно широкое распростра¬нение она получила во Франции. Однако против этого, по их мнению, варварского увлечения ста¬ли резко выступать любители живой природы многих стран, в том числе и России. В некоторых американских штатах был принят закон, запреща¬ющий спортивную стрельбу по голубям.
Многим любителям стрелково-охотничьего спорта, желающим повышать свое мастерство или участвовать в состязаниях, стрельба по жи¬вым птицам тоже претила. Исходя из гуманных соображений, они стали активно искать замену живой мишени.
В конце 30-х гг. XIX века американский стре¬лок из Бостона Портлок предложил вести стрель¬бу по изобретенной им искусственной мишени — стеклянному шарику диаметром около 6,5 см. Вскоре его соотечественник
А. Богардус изобрел специальную машинку с плоской пружиной, выбрасывающей шарик на дистанцию до 35 м. Для того чтобы лучше был виден результат и стрельба была более эффективной, шарики изготавливали из цветного стекла и заполняли перьями, краской, дымом или мелкой пылью. Стрельба по стеклянным шарикам завоевала большую популярность не только в Америке, но и во Франции, Англии и Канаде. В качестве целей некоторые садочные клубы применяли также и плоские, тонкие, хоро¬шо обожженные глиняные тарелочки.
В 1880 году американец Литовский из Цин¬циннати изобрел метательную машинку для вы¬брасывания им же разработанных мишеней — та¬релочек. Они были изготовлены не из глины, а из более хрупкого материала и получили название «искусственные голуби». Метательная машинка Литовского, придавая вращательное движение мишеням, обеспечивала их более стабильный по¬лет как по направлению, так и по дальности; они не кувыркались и имитировали стремительный полет птицы. Вторым преимуществом новых ми¬шеней была их дешевизна и простота изготовле¬ния, что имело немаловажное значение для ши¬рокого применения. Метательные машинки и ми¬шени — тарелочки стали применяться в охотничь¬их клубах Франции, Англии, Германии и других стран. Начали оборудовать стационарные пло¬щадки — стенды, на которых размещалось не¬сколько метательных машинок. Со временем, ис¬ходя из особенностей размещения метательных машинок и условий стрельбы, стенды стали под¬разделяться на траншейный и круглый.
Несмотря на то что в начале XX в.
в большинстве стран, где культивировалась садочная стрельба, вместо живых голубей широко применялись искусственные мишени,
на Играх второй и четвертой Олимпиад в программу соревнований входила и стрельба по живым голубям. Однако в 1910 г. Международный олимпийский комитет (МОК) осудил этот вид стрельбы как антигуманный и исключил его из соревнований. Но в Египте, Италии, Испании, Франции и в других странах соревновательная стрельба по живым голубям проводится и в настоящее время. Существует даже международная федерация, организующая чемпионаты мира.
Стрельба на траншейном стенде, ставшая весьма популярной в начале XX века, все же не полностью удовлетворяла потребность охотников в совершенствовании их мастерства в стрельбе по летящим мишеням, поскольку не обеспечивалось разнообразие полета мишеней аналогично полету дичи на охоте. Возникновение круглого стенда имеет довольно интересную историю.
Американский фермер Дэвис из Андовера (штат Массачусетс) с сыном и их сосед Б.Фостер были страстными охотниками по птице. Исполь¬зуя единственную метательную машинку, они час¬то тренировались в стрельбе по мишени, занимая такое же положение к траектории полета мишени, при котором был сделан промах на охоте. Совершенствуя свои тренировки, они решили оборудо¬вать площадку с постоянным количеством стрел¬ковых мест, обеспечивающих одинаковые усло¬вия для каждого тренирующегося. На выбранной возле фермы площадке они очертили круг радиу¬сом около 23 м, разметили его на 12 равных частей (как циферблат часов), на небольшом возвыше¬нии у места №12 установили единственную мета¬тельную машинку, выбрасывающую мишень в на¬правлении места №6. Начав стрельбу с 12-го мес¬та, стрелки перемещались по кругу, принимая по две мишени с каждого стрелкового места; по пос¬ледней мишени стреляли с центрального места, не имеющего номера.
В связи с тем, что радиус круга оказался слиш¬ком велик и некоторые мишени оставались непораженными, попадая в «окно» дробовой осыпи, радиус круга был уменьшен до 18,2 м. В целях безопасности вокруг стрелковой площадки была предусмотрена зона радиусом 220 м. Однако вскоре после первой реконструкции площадки сосед Дэвисов, тоже фермер, построил несколько курятников вблизи 3-го стрелкового места. В ре¬зультате стрельба с 7-11-го стрелковых мест стала невозможной. Необходимо было полностью ре¬конструировать площадку. Место №6 было пере¬нумеровано в №1, и там установили вторую ма¬шинку, 12-й номер стал 7-м, а стрелковое место в центре стало местом №8. Через некоторое время на первом номере был установлен деревянный помост высотой 4,5 м, на вершине которого была установлена машинка.
Новое упражнение в стендовой стрельбе вско¬ре стало популярным. В конце 20-х гг. появились первые стрелки, которые поражали по 25 мише¬ней без промаха. Промышленность многих стран начала производство специального оружия и па¬тронов для стрельбы на круглом стенде, а также мишеней и метательных машинок.
В России стрелковый спорт зародился в начале XIX в., когда стали создаваться небольшие стрелко¬вые кружки и общества, членами которых могли быть офицеры и генералы русской армии, а также аристократия. К числу первых стрелковых обществ принадлежит петербургское «Общество любителей стрельбы», «Русское атлетическое общество», «Рижское стрелковое общество», «Южно-Русское стрелковое общество», «Петербургское общество комнатной стрельбы» и др. Их деятельность осо¬бенно активизировалась в конце XIX в. В 1897 г. были проведены первые состязания в Хабаровске.
Спортивная стрельба из охотничьего оружия по живым голубям в России была в свое время та¬кой же распространенной, как и в европейских странах. Началось с того, что петербургские и мо¬сковские любители стрелково-охотничьего спорта из аристократических и офицерских кругов стали оборудовать на ипподромах площадки, включаю¬щие несколько садков, и проводить на них сорев¬нования в стрельбе.
Условия соревнований были предельно про¬сты: в голубя, вылетающего из садка, разреша¬лось стрелять с дистанции 15-20 шагов; цель счи¬талась пораженной, если птица падала до того, как пересечет трехметровый забор, стоящий в 25 метрах от садков. Если голубь не был бит чисто и утягивал за контрольную ограду, стрелку засчитывался промах. Разрешалось по одной птице де¬лать два выстрела.
Первые официальные правила садочной стрельбы были разработаны в 1883 г. в Петербурге «Полюстровским обществом голубиных сад¬ков». Согласно этим правилам дистанция стрель¬бы была увеличена до 28 м. В начале 90-х годов в Петербурге возникло «Российское атлетическое общество», в котором наряду с другими секциями была организована и стрелковая.
Садочной стрельбой по голубям занимались во многих губернских городах, но «законодатель¬ницей моды» была Москва — об этом свидетельст¬вуют построенные в ней стенды «Общества пра¬вильной охоты» на беговом ипподроме в Остан¬кине, «Московского общества любителей охоты» за Трехгорной заставой и «Московского общества охоты им. С.Т.Аксакова» в Химках. Каждый из указанных стендов подразделялся на малый (для начинающих) и большой (для стрелков высокой квалификации). В программу соревнований, в за¬висимости от их категории, входила стрельба по различному количеству птиц, выпускаемых в се¬рии. Основным упражнением была «стрельба с места», на некоторых соревнованиях проводи¬лась дуплетная стрельба и стрельба до промаха, количество участников обычно не превышало 20. И лишь в дни розыгрыша больших призов увели¬чивалось до 35-40 участников. Итоговые состяза¬ния продолжались, как правило, несколько дней, призы разыгрывались последовательно — от низ¬шего к главному. Некоторые общества определя¬ли победителей по сумме результатов, показан¬ных ими на стрельбах в течение года.
Наибольшая активность садочной стрельбы в России приходится на начало XX в. В 1900 г. про¬шли одни из первых соревнований в Орехово-Зуеве с участием 162 стрелков. В1902 г. «Одесское общество любителей охоты» провело первый розыгрыш всероссийского приза. Садочная комис¬сия «Днепровского общества правильной охоты» ежегодно, начиная с 1903 г., устраивала соревно¬вания на призы, а в 1910 г. в ознаменование сво¬его 20-летия провела спортивно-охотничий праздник, к участию в котором допускались все члены охотничьего общества со всех концов Рос¬сии. В 1911 г. во Владимире в последний день съезда охотничьего общества губернии состоя¬лась призовая стрельба по голубям стрелков из Иваново-Вознесенска, Кинешмы, Коврова, Оре¬хово-Зуева и др. мест. В 1910-1914 гг. регулярно проводились состязания в Москве, Петербурге, Харькове, Одессе и Риге. В соревнованиях неко¬торых обществ принимали участие и женщины. Иногда они становились победителями. Так, на соревнованиях Петербургского императорского общества любителей охоты один из призов выиг¬рала
М. Владковская.
Наряду со стрельбой по голубям, в России в конце XIX века, как и в других европейских стра¬нах, начала культивироваться стрельба по искус¬ственным мишеням, однако широкого распро¬странения она не получила. Стрельба проводи¬лась на примитивно оборудованных стендах с 3-5 метательными машинками, укрепленными на зе¬мле и соединенными с местами выпуска тарело¬чек бечевками. Иногда для усложнения стрельбы машинки закрывали от стрелков деревянными щитами. Для закладки тарелочек и взведения ме¬тательного рычага после каждого выстрела рабо¬чий бегал к машинкам. Впервые такой стенд был сооружен в 1887 г. в Петербурге на Крестовском острове. В начале XX в. подобные стенды появи¬лись в Москве и других городах.
В годы Первой мировой войны стрелковый спорт в России был совершенно забыт и пришел в упадок. И только после Октябрьской революции он стал массовым.
Советский стрелковый спорт начал развивать¬ся, по существу, с начала 20-х гг. после выхода «Декрета об охоте». Этим документом вводилось централизованное руководство всеми вопросами охоты на территории России, определялись зада¬чи охотничьих организаций и всех граждан, зани¬мающихся охотой. Одновременно с созданием охотничьих союзов были организованы кружки и секции стендовой стрельбы. В 1927 г. Московское общество охотников впервые в стране соорудило на площадке Останкинского стенда траншею для размещения в ней метательных машинок. Так началась новая эра в развитии стендовой стрельбы по глиняным голубям.
На сегодняшний день практически во всех крупных городах России и во всех столицах быв¬ших Союзных республик функционируют стрелко¬вые стенды. Кроме того, просто бешеными темпа¬ми развивается новая дисциплина в стрельбе по тарелочкам — спортинг. Это еще более подходящее упражнение для подготовки стрелка на охоте. Ма¬шинки спортинга установлены с таким расчетом, чтобы имитировать практически все варианты по¬явления различной дичи на охоте. Например: та¬релочка, изображающая весеннего селезня, окра¬шена в желтый цвет, а утка — в черный. Стрелок, поразивший запрещенную весной черную «утку», получает штрафное очко. И наоборот, не выстре¬ливший по желтому «селезню» зарабатывает про¬мах. Со мной произошел анекдотический случай. Когда появилась мишень черного цвета, изобра¬жающая «бегущего зайца», я, посчитав мишень за¬прещенной, воздержался от выстрела. Но ведь на заячьей охоте все равно кого стрелять, самку или самца, и мне был засчитан промах.
Кроме обычных глиняных мишеней сегодня практикуется стрельба по так называемым мише¬ням-пропеллерам. Полет пластмассовых пропеллеров более сложный, чем прямолинейный полет глиняных тарелочек. Траектория полета пропел¬лера непредсказуема и сравнима с броском буме¬ранга или полетом бекаса.
Стрельба по пропеллерам ведется с одного стрелкового номера, в 25-30 метрах от которого установлены пять машинок. В 20-ти метрах за ма¬шинками расположена контрольная сетка, выкра¬шенная в желтый цвет. Если даже битая мишень перелетела через нее, то стрелок зарабатывает только одно очко. Если же она не долетела до сет¬ки, то два очка. Полет пропеллера может быть ухо¬дящим резко вверх, стелиться по земле или ухо¬дить с небольшим повышением и виражами. Ми¬шень представляет из себя оранжевый пропеллер с двумя лопастями размером 28 см. Внутри про¬пеллера закреплена пластмассовая тарелочка бе¬лого цвета диаметром 10,3 см и толщиной 2,5 см.
Итак, сегодня в России практикуется только стрельба по глиняным и пластиковым голубям, а стрельба по живым птицам осталась далеко в прошлом. А, честно говоря, жаль. Я бы с удоволь¬ствием пострелял по ним. Моральный аспект здесь довольно спорный. Ведь выращивают же бройлеров — цыплят специально на убой для сто¬ла. Почему бы не выращивать голубей для спор¬тивной стрельбы? Мясо пошло бы в ресторан при стрельбище, как делают в странах, практикующих этот спорт. Но это мое субъективное мнение, и я никому его не навязываю. А пока настоятельно рекомендую не только начинающим охотникам, но и бывалым хоть изредка заглядывать на стрельбища, чтобы попрактиковаться в стрельбе по глиняным голубям.
В некоторых охотничьих хозяйствах избрали свой, оригинальный, путь решения проблемы стрельбы по подсадным птицам.
Охотник идет по специально прочищенной просеке с ружьем в руках. С интервалом в 20-30 метров из кустов по обеим сторонам просеки пара¬ми и тройками вылетают фазаны. Секрет такого изобилия и постоянства довольно прост. Через оп¬ределенные интервалы в коробках сидят фазаны, где по паре, где по три. При подходе охотника опе¬ратор нажимает кнопку пульта, крышка коробки автоматически открывается и пружина подбрасы¬вает дно вверх. Фазан, словно катапультирован¬ный, оказывается высоко над землей и, волей-не¬волей вынужденный лететь, попадает под выстре¬лы охотника. А вот как назвать это занятие — дело вкуса каждого. Кто-то посчитает это увлекательной охотой, кто-то назовет спортивной стрельбой, а кто-то, плюясь, обзовет варварством. Не суть важ¬но. Главное, что это развлечение получает все большую популярность среди обеспеченных охот¬ников новой формации и, соответственно, снижает пресс на дикие популяции птиц в угодьях.
Сразу оговорюсь: речь не идет о завсегдатаях свалок и губителях памятников архитектуры. Предмет нашего интереса и сейчас числится среди зарубежных ресторанных деликатесов, а во времена оны его с удовольствием вкушали цари с королями. Это дикий голубь.
В России к охотничьим диким голубям принадлежат два вида горлицы и вяхирь, он же витютень. Всем нам знакомых «сизарей» ученые относят к домашним птицам, которых насчитываются сотни видов, а число почтовых и декоративных пород подбирается к восьмистам.
Начнем с горлиц. Обыкновенная горлица – самая маленькая, вес всего около 150 граммов. Типичный лесной обитатель с преимущественно вегетарианской диетой, в том числе плодово-ягодной. Не очень компанейский, как и все лесные птицы.
Кольчатая горлица несколько крупнее (до 200 г) и любит селиться большими стаями рядом с населенными пунктами, окруженными сельхозугодьями. Питание соответствующее. В отличие от сородичей, крайне доверчива, а зимой зачастую даже переселяется в города.
Откровенно говоря, к ним у меня отношение какое-то не охотничье, это как синичку подстрелить. И дело не в размере, бекас вон тоже крошечный, но попробуй его возьми.
В первую очередь нас интересует вяхирь — голубь длиною едва не полметра и весом под килограмм и даже более.
Это рекордные показатели, обычный вес витютня около 600 граммов, что в любом случае больше, нежели у рябчика. Да и по вкусовым качествам он, на мой взгляд, обходит конкурента. Похоже, дело в рационе питания: у одного в основном зерно, желуди, ягоды, у второго – те же почки деревьев, содержащие клейкие смолистые вещества.
Взлёт «птица» с размахом крыльев до 80 сантиметров и характерным хлопаньем тоже производит впечатление, настолько он мощный и стремительный. Влет снять его непросто. Да мы и не будем, поскольку имеем дело хоть и с пневматической, но все же винтовкой, а не дробовиком. Поэтому среди различных видов охоты постараемся найти подходящие, где выстрел производится по неподвижной цели.
В основном это охота на водопое и нагоном. На местах кормежки ружейные охотники голубей подманивают с помощью чучел и бьют влёт при заходе на посадку.
Выбор оружия для охоты на голубя и стрельба из него
Но сначала поговорим об оружии. Владельцам пневматики с предварительной накачкой (PCP) намного проще: она позволяет уверенно брать голубя на дистанциях до 70 метров и даже более. Особенно в 22-м калибре (5,5 мм).
Пружинно-поршневые винтовки (ППП), даже «супермагнумы», изначально проигрывают по энергетике и массогабаритным характеристикам пуль. При том, что дикие голуби, в отличие от рябчиков, очень крепки на рану. Ружейные охотники не случайно после, вроде бы, неудачного выстрела провожают взглядом улетающую стаю. Смертельно раненная птица вполне может пролететь сотни метров и только потом камнем упасть на землю.
Поэтому стрельба в силуэт из сравнительно слабых винтовок малопродуктивна. Охотнику с ППП придется не только работать на небольших (30-40 метров) дистанциях, на которые ни один уважающий себя вяхирь его так просто не подпустит, но и еще попадать в голову или шею дичи. Один в один с таким сложным видом охоты, как , или при . То есть вы должны уверенно сшибать на этих расстояниях, скажем, кусочки рафинада или пробки от пластиковых бутылок. Объективно оцените свои успехи на этом поприще.
То же относится и непосредственно к оружию, точнее, его технической кучности. Тут лучше иметь точную 18-джоулевую винтовку, чем косоватый 30-джоулевый «ведрокол». На 30 метрах высокая скорость и энергия пульки не так важны. Да и вообще, не в них собственно дело – отдельно взятая дробинка, выпущенная из гладокоствольного ружья «мощностью» за 2 тысячи джоулей, по энергетике куда слабее пневматической пульки. Разве что за счет целого их снопа позволяет бить влет. Подробнее о поражающих факторах — в статье « «, о выборе оружия, в том числе для начинающих эйрганнеров — в статьях « » и « «.
Охота на дикого голубя
Для успешной охоты, кроме умения хорошо стрелять, потребуется немало сил и времени. Очень многое зависит от предварительной подготовки. Изначально нам понадобится бинокль, с помощью которого необходимо определить любимые места диких голубей: где они кормятся, куда улетают на дневку или водопой. А заодно познакомиться с их привычками и распорядком дня. Только после этого приступаем к собственно организации.
Про охоту с чучелами говорить не будем, чтобы не нарушать традиции (стрельба влет), а также потому, что для неё нужны десятки чучел, чего у эйрганнеров, как правило, не водится.
Займемся охотой на водопое . Такие места располагаются неподалеку от кормового поля, засеянного зерновыми или подсолнечником, который птицы обожают. Лучшее время – раннее утро, когда голуби с ночевки отправляются к водоемам.
Заманчивая мишень на картинке, не правда ли? В реальности выстрел по ней недопустим – мало ли кто окажется на линии огня, может, местный крестьянин, а может, и такой же брат-охотник. В лучшем случае вас побьют…
Очень хорошо, если местность небогата водоемами, найти ближайший посещаемый голубями в этом варианте намного проще. А еще его можно создать самому, расстелив в углублении рельефа полиэтиленовую пленку и натаскав туда воды. Но этот фокус проходит только в засушливые годы, когда пересыхают естественные места водопоев.
В принципе, на водопое можно охотиться скрадом, с подхода. Что будет больше напоминать «подполз», поскольку дикие голуби – птицы весьма сторожкие, и ближе чем на 150-200 метров в большинстве случаев вас не подпустят. Если местность позволяет надежно маскироваться, то ради спортивного интереса можно и попробовать.
Но проще заранее подготовиться, создав в пределах уверенного выстрела укрытие. Делать это следует загодя и несколько дней не посещать его, наблюдая за поведением голубей издали, чтобы они привыкли к новой детали рельефа.
Засидка на открытой местности тоже возможна и даже желательна, так как вяхири именно такие и предпочитают в целях безопасности. Здесь придется перенимать опыт гусятников (фото внизу), с поправкой на то, что стрелять предстоит не влет, а по неподвижной цели, не вверх, а по горизонтали и даже вниз . То есть фабричная «засидка» не подойдет, понадобиться сооружать нечто, предназначенное для классической «стрельбы из положения лежа с упора».
Нечто подобное можно организовать и в местах кормежки, например, на опушках в окружении дубов. Причем без всяких чучел. Вяхири очень любят желуди и не очень любят менять свои привычки. Остается только вычислить такое место и соответствующим образом подготовиться.
Как видите, сам выстрел, каким бы сложным он ни был, это лишь кульминация долгого и трудоемкого периода подготовительной работы.
Несколько проще все проходит при охоте нагоном . Это уже коллективный способ.
Выглядит примерно так. После сытного обеда голуби отдыхают на деревьях, обычно в окружающих поля лесополосах, чаще одних и тех же. Определить их несложно, понаблюдав за стаей в течение нескольких дней. Охотник (охотники) маскируются у одного из краев посадки, противоположенного традиционному месту отдыха. Когда птицы рассаживаются, загонщики начинают неспешно двигаться вдоль нее, нагоняя перелетающих с дерева на дерево голубей на засаду.
Иногда нагон выгодно вести двумя «волнами». Некоторые хитромудрые особи затаиваются, пропуская нагонщиков, и тогда идущие позади охотники могут спокойно снять отвлекшихся на контроль первой «волны» голубей.
Сложности стрельбы по находящейся в густых кронах дичи, да еще порой вертикально вверх, рассматривать здесь не будем – это дело индивидуальной подготовки стрелка.
При должной организации охота на диких голубей с пневматикой может быть вполне добычлива. Следует только помнить, что в последние годы были введены нормы их отстрела. В каждом регионе они свои, к тому же меняющиеся год от года.
О браконьерстве
Статья готовилась в основном для охотников. Настала пора поговорить и о владельцах пневматических винтовок, ими не являющихся. Как голубей, так и ворон эйрганнеры стреляли и будут стрелять. И с этим поделать ничего нельзя. Но каким бы вы ни считали себя крутым браконьером-добытчиком, почитайте хотя бы охотминимум, познакомьтесь с описанием животного мира вашего региона и обязательно – сроками охоты. Они не взяты с потолка, а отражают биологические циклы конкретных видов. Настрелянный весною мешок диких голубей разобьёт множество семейных пар, а ведь они приносят всего-то по паре птенцов.
Кроме того, некоторые виды нередко оказываются занесенными в региональную Красную книгу, и тогда сравнительно «безобидное» браконьерство превращается в полный беспредел. Даже с явными вредителями ситуация тоже не так уж однозначна (см. ).
Ещё моментик. Столь любимая владельцами PCP в компактном исполнении «буллпап» стрельба из окон автомобилей, конечно, весьма результативна, поскольку большинство диких животных «самодвижущихся повозок» не боятся и подпускают их очень близко. Именно поэтому, за исключением отстрела волков, законом карается довольно жёстко, вплоть до конфискации транспортных средств. Оно того стоит?
Раз уж мы обратились к теме незаконной охоты на голубей, нельзя пройти мимо наиболее массовой её разновидности – отстрелу сизарей на сельских хлебоприемных пунктах, токах и т.п. Собственно, его и охотой не назовешь, поскольку, напомню, эти птицы, в отличие от вяхирей и горлиц, считаются домашними животными, способы умерщвления которых особо не регламентированы. Да и проводится отстрел исключительно с ведома, а то и по просьбе руководства ХПП. Другое дело, что эти действия вполне могут попадать под знаменитую .
Но все же они имеют место быть и весьма привлекают многих хотя бы потому, что живущие вдали от городов «сизари», опять же за счет диетического рациона, намного более здоровы, чисты и вкусны. А в жизни бывают обстоятельства, когда в полный рост может даже встать вопрос пропитания. В своё время «на северах» нам пришлось с недельку жить на голубином бульоне и тушеном мясе без хлеба, добывали которое обычными рогатками и ловушками с «дистанционным управлением». Тратить на «гулек» патроны никому даже в голову не пришло, а более серьезной съедобной добычи в тех местах просто не было.
Если же вам просто хочется «популять», запаситесь лучше пустыми пивными банками, крышками от пластиковых бутылок или бумажными мишенями. Да тем же рафинадом, кусочки которого так зрелищно взрываются при попадании. Назвать же охотой стрельбу по сидящим в 15 метрах на коньке крыши зернотока бестолковым птичкам язык не поворачивается. Зато на кормежке или водопое, стоит в стаю сизарей затесаться хотя бы одному дикому голубю, он тут же возьмет на себя заботы по обеспечению безопасности всего коллектива. И чтобы подойти к ним на выстрел, придется уже попотеть.
