Спорт

Соколиная охота в 17 веке. Соколиная охота царя алексея михайловича

Соколиная охота - разновидность охоты с использованием прирученных хищных птиц преимущественно из отряда соколообразные (семейств соколиных и ястребиных) для ловли добычи. Охотников, занимающихся соколиной охотой, называют сокольниками. Культура соколиной охоты была развита практически во всех странах Евразии и некоторых регионах Северной Америки. Однако с развитием сельского хозяйства и распространением огнестрельного оружия популярность соколиной охоты значительно снизилась.

Литовченко Александр Дмитриевич (1835-1890) Итальянский посланник Кальвуччи зарисовывает любимых соколов царя Алексея Михайловича. 1889 г. Харьковский художественный музей

Охота с использованием соколов либо других ловчих птиц была известна ещё в глубокой древности. Наиболее раннее документальное свидетельство этому было обнаружено при раскопках ассирийской крепости Дур-Шаррукин, вотчины царя Саргона II (722-705 гг. до н. э.), где на каменном барельефе были изображены два охотника, один из которых запускает птицу в воздух, а второй ловит её.
Ещё до нашей эры соколиная охота была хорошо известна у монгольских кочевников, китайских императоров, на Корейском полуострове, в Индокитае, Персии и на Ближнем Востоке.
В странах Западной Европы охота с использованием ловчих птиц оставалась неизвестной либо непопулярной вплоть до III века. Лишь в 1274 году император Священной Римской империи Фридрих II Гогенштауфен пишет трактат «De Arte Venandi cum Avibus» («Искусство охоты с птицами»), в которой описывает правила соколиной охоты.

Княжеские ловы. Летописный свод XVI века.

В средние века, несмотря на свою популярность во многих странах Европы, соколиная охота в силу законодательных ограничений оставалась уделом лишь высшего сословья: например, в английском трактате «Boke of St. Albans» (1486) утверждается, что содержать сапсана мог только принц либо герцог.

Верещагин Василий Васильевич (1842-1904) Богатый киргизский охотник с соколом. 1871 г. Третьяковская галерея, Москва

На Западе блестящим временем соколиной охоты было царствование Людовика XIII, который сам охотился почти каждый день. Охота его подразделялась на несколько отдельных частей, смотря по "напускам" (Vols) и птицам, за которыми охотились, и каждая из таких частей находилась под ведением отдельного лица. По описаниям современников, великолепие французской охоты было поражающее.
У славянских народов на территории современной России охота приобрела популярность где-то на рубеже VIII-IX веков, предположительно благодаря кочевникам-хазарам, населявшим территорию современного Дагестана и Нижнего Поволжья.

А. Шарипов (Казахстан, род. 1964) Из цикла "Охотники".

В XII веке Князь Олег устраивает у себя на подворье соколиный двор, где занимается разведением птиц для охоты.
Расцвета русская соколиная охота достигла при царе Алексее Михайловиче; во времена его царствования более 3000 разных ловчих птиц содержались на потешных дворах в подмосковных сёлах Коломенском и Семёновском.

Рубо Франц Алексеевич (1856-1928) Царский сокольничий 1897 г.

Ефошкин Сергей Николаевич (род. 1960) Государев человек. Сокольничий. XVII век. 2013 г.

Все птицы были распределены по «статьям». Во главе «статьи» стоял начальный сокольник, в непосредственном ведении которого находилось известное число рядовых сокольников, кречетников и ястребников.
В составе охоты были: сокольники ловчие (наблюдавшие за привозом птиц), птичьи стрелки (убивавшие дичь к царскому столу), состоявшие при кречатне (для бережения и кормки птиц) и, наконец, клобучечный мастер - изготовлявший полевые клобучки.

Шварц Вячеслав Григорьевич (1838-1869) Преподнесение почетной рукавицы.

Рубо Франц Алексеевич (1856-1928) Охотник. 1892 г.

Суриков Василий Иванович (1848-1916) Игры на царской охоте. 1896 г.

Самым значительным произведением, посвященным царской охоте, и соколиной в частности, явилась четырехтомная книга Н. И. Кутепова "Великокняжеская, Царская и Императорская охота на Руси", выходившая с 1896 по 1911 год.

Титульный лист исторического очерка Николая Кутепова Царская охота на Руси XVII века 1896 г.

Каждый том имел собственное название: "Великокняжеская и Царская охота на Руси с X по XVI век", "Царская oxoтa на Руси царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. XVII век", "Царская и Императорская oxoта на Руси. Конец XVII и XVIII век" и "Императорская охота на Руси. Конец XVIII и XIX век".

Лебедев Клавдий Васильевич (1852-1916) Сокольники. 1896 г.

Для работы над этим фундаментальным изданием историк Н. И. Кутепов пригласил таких известных живописцев, как Н. С. Самокиш, А. П. Рябушкин, И. Е. Репин, В. И. Суриков, К. В. Лебедев, А. М. Васнецов, В. М. Васнецов, Ф. А. Рубо, Л. С. Бакст, А. К. Беггров, А. Н. Бенуа, Е. Е. Лансере, Л. О. Пастернак, К. А. Савицкий, В. А. Серов и А. С. Степанов. Использовались также гравюры с произведений Дж. Доу, В. Г. Шварца, Ф. Г. Солнцева и А. Д. Литовченко.

Лебедев Клавдий Васильевич (1852-1916) Пожалование из рядовых сокольников в начальные в присутствии Алексея Михайловича. 1896 г.

Васнецов Виктор Михайлович (1848-1926) Царская охота.

Рябушкин Андрей Петрович (1861-1904) Царь Михаил Федорович на охоте.

Ловчих птиц носят на охоте на руке, которая защищается перчаткой из замши или мягкой личной кожи. Для ношения нескольких птиц одновременно употребляется так называемая "клетка" - деревянная рама, сделанная из брусьев, служащих для птицы нашестью, рама эта носится на плечах.
На ноги ловчих птиц надевают опутенки - ременные или суконные кольца.
В опутенки продевается должик - ремешок, которым птица пристегивается к перчатке.
На ноги же или к хвосту ловчей птицы привязывается бубенчик, чтобы она не могла утаиться в кустах с добычей. Соколов, кречетов и беркутов носят в клобучках - особых шапочках, закрывающих им глаза. В охоте царя Алексея Михайловича клобучки вышивались яркими шелками, серебром и золотом и украшались разноцветными перьями. Кроме того на птиц надевались нагрудники и нахвостники из дорогого бархата, унизанного жемчугом.

Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Царь Алексей Михайлович на соколиной охоте. 1997 г.

Достоинство сокола или кречета определяется числом "ставок" и "верхом".
Ставкой называется взлет сокола на высоту, откуда он, на мгновение остановившись в воздухе, стремглав падает на свою добычу и если не попадает, то взлетает в другой и третий раз, пока, ринувшись с высоты, не "заразит" (поразит) птицу.
Верх, т. е. высота, которой достигали ловчие птицы, в охоте царя Алексея Михайловича, разделялся на великий, средний и малый. Соколы "с великим верхом" поднимаются в поднебесье так высоко, что для простого глаза кажутся едва приметной точкой.

Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Сокольничий, подзывающий сокола. 1997 г.

Травля ловчими птицами производится или "с руки" (ястребами), или "напуском" (остальными ловчими птицами).
В первом случае птица прямо бросается за добычей, без непосредственного участии сокольника, только разжимающего руку, чтобы освободить птицу.
При "напуске" сокольник бросает птицу с руки. Различие между напусками состоит в следующем: 1) напуск "в подлет" - когда птицу напускают на добычу издали; птица подлетает к добыче низом и затем уже нападает на нее;
2) напуск "в угон" - когда птица гонится за добычей, стараясь настичь ее;
3) напуск "вверх" - когда птица, особыми аллюрами, взбирается выше добычи и нападает на нее сверху.
4) напуск "сверха" – птицу "ставят вверх", т. е. бросают над местом, где предвидится травля, и затем уже взгоняют добычу (посредством собак, людьми, барабанным боем, выстрелами и т. п.).

Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Сокольничий, выпускающий сокола. 1997 г.

Свою добычу сокол бьет крепкими приемными когтями задних пальцев, причем удар бывает настолько силен, что, попав, например, по утиной шее, перерывает ее пополам.
Добычу отбирают от ловчих птиц посредством вабила, которым также и приманивают проловившуюся (промахнувшуюся) во время охоты птицу.

Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Возвращение с соколиной охоты. 1997 г.

Еще хочу познакомить вас с художником, который создал несколько серий рисунков и картин, посвященных соколиной охоте. Знакомьтесь:

Вадим Алексеевич Горбатов

Российский художник-анималист, член Международной ассоциации художников дикой природы (“SWAN”, Великобритания), кандидат искусствоведения, член союза художников России, член Консультационного совета Международного фонда “Художники для природы”.
Его работы включены в уникальный сборник Дэвида Трапнелла “Природа в искусстве – 300 лет анималистики”. Горбатов иллюстрировал фундаментальные научные и художественные издания, детские книги, журнал “Природа и охота”. Художник рисовал зверей с детства, окончил «Строгановку», долго работал на телевидении.
Редчайшая зрительная память, вместе с конструктивным мышлением и даром графика - сильнейшие стороны художника. Вадим Горбатов много ездит, особенно на наш Север. Горбатов считается единственным из наших анималистов, который известен за рубежом.

Вадим Горбатов
Серия "Сокольники Алексея Михайловича"

Соколиная охота

Сокол-сапсан это снайпер и смерть кабарожья.
Силы накоплены, скулы сжимает клобук,
Есть лишь одно состояние, жизни и воли дороже,
Есть лишь один к нему путь открывающий звук.

Сброшен чехол, остаются следы на перчатке.
Резким движением вскинута кверху рука.
В небо скачок. Застывает сюжет на сетчатке.
Свита. Король. Перелесок и ниткой река.

Ветер упругий расправит всю тысячу перьев.
В каждом пере та же тысяча кварцевых игл.
Линия клюва - кривая ухмылка химерья.
Здесь начинается вскормленный предками цикл.

Падает вниз, где косуля отпрянула тенью.
Он - по ту сторону жалости или угроз.
Сокол не мешкает. Не предаётся сомненью.
Череп пробил и клюёт остывающий мозг.

Свита приблизилась. На рукояти сердолик.
Каждый в конце комбинации метит в цейтнот.
Ноздри король раздувает: “Мой Рыжий - католик!”
“Только война, пока жив хоть один гугенот!”

Боже, король... Ведь казнят тебя или отравят.
Будешь жесток - хоть продержишься до сорока.
Воля и гнев - только птица в наследственном праве,
Сокол свободы - твой миг в грозовых облаках.

Смерть заготовлена нами в клинке и в пищали.
С ней обращаться легко - только раз покажи.
Вот бы играть не душой - а одними вещами,
И научиться копить, не разменивать жизнь...

Горбатов Вадим Алексеевич (род. 1940) Соколиная охота императора Фридриха Второго.

Горбатов Вадим Алексеевич (род. 1940) Девушка с соколом.

Горбатов Вадим Алексеевич (род. 1940) Фридрих II на соколиной охоте.

Соколиная охота

Всё, что любовь нам всем дает
Непревзойденным наслажденьем,
Что для души как терпкий мед
И вдохновенное волненье,
Что ветром ввысь мечту несет
Предполагая восхищенье, -
…тот сладкий миг и то воззренье -
когда сапсан добычу бьет!!

Сойдя с руки в тот главный миг
И набирая скорость быстро,
В крутом пике мгновеньем сник
Несясь стрелою в небе чистом,
И настигая стайку птиц
Врезается в нее со свистом,
…и ставкой в такт, ударив быстро
Взлетает пулей тут же ввысь!

И развернувшись в небе светлом
И группируясь в груду силы,
Бессмертье - сея взглядом милым
Но, тем не менее, он смертный -
- таит удар в когтях великих,
Пронзив открыто свою жертву…
…но в восхищеньях разноликих
ему прощается, как ветру -
- сие убийство на утеху…
А может быть залог успеха -
Упорный труд - как миг удачи?…
…тем и славна - царей потеха,
а как же может быть иначе…

Вячеслав Збарацкий

Вадим Горбатов
Серия "Соколиная охота в рисунках"

Соколиная охота

Вот опять не спиться что-то,
Не сомкнуть усталых глаз -
Соколиная охота
Видится в который раз.

Взмыв над соснами свечою,
С круга плавного стремглав,
Пущенный, как тетивою,
Воздух свистом разорвав,
Белый кречет бьет внезапно
В жертву молнией живой,
Стопроцентно сделав "ставку",
Между небом и землей.

По касательной промчался
Резкий разворот, - завис, -
На мгновенье задержался...
И пике продолжил вниз
Вслед за раненою птицей,
Оставляющей перо,
Что с последних сил стремится
Выправиться на крыл

Но бессмысленна затея,
Вновь удар, - на этот раз
С влет подхваченным трофеем
В насмерть сомкнутых когтях
Сокол крылья расправляет,
Набирает высоту
И добычу опускает
В придорожную траву.

А сокольничий в парадном,
В шапке с мехом из бобра,
Несводивший с птицы взгляда,
Торопит уже коня,
Пышный двор опережая,
Впереди господ и слуг,
Птицу на руку сажает,
Кожаный надев клобук.

Поощряет из подсумка,
Знак успеха подает,
А питомец величавый
Преданно команды ждет...

Но щемит, щемит на сердце
Непонятная печаль -
То ли по векам ушедшим,
То ли мне Россию жаль.
Где сейчас ты, сокол ясный!?
Где твой царственный полет!? -
Неподкупный, гордый, властный -
Символ славы и высот.

Ты однажды был потерян
По приданью, но Творцом
Было послано виденье
Спящему усталым сном.
По утру пристало сбыться
Сну, и к радости истца
Ловчая вернулась птица, -
Тем сокольника спасла.
.................................
Вот и я молюсь и верю
Что однажды в вещем сне:
Мне приснится кречет белый
И сокольник на коне,

Что из дальнего угона
Соколы вернутся к нам,
Чудотворная икона
Возвратится в божий храм.

Соколиная охота

Раннее утро. У входа в метро
Сразу в толпе замечаю
Я человека в сером пальто,
И с рюкзаком за плечами.

Вижу, сидит на руке у него,
Шума ничуть не боится,
Сокол-охотник с блестящим пером,
Гордая, ловчая птица.

Внешне контрастная пара друзей
Вырваться хочет на волю.
Прочь из Москвы, поскорее! Скорей
В русское чистое поле.

Вот где охота! Там заяц бежит,
Уши прижав, по полесью.
Птица свободна. Сокол летит,
Камнем летит с поднебесья.

Но промахнулся. Бывает и так.
Сокола в руку берет
Друг. Усмехнувшись, утешит: "Чудак,
Главное в жизни - полет!"

И завершают материал о соколиной охоте несколько картин казахского художника Есенгали Садырбаева.

Есенгали Садырбаев

Родился в 1965 году в Алматинской обл.

Казахский художник. На родине Есенгали называют последним «могиканином» реалистической живописи и романтиком пейзажа. «Пейзаж - любимый жанр в творчестве. Мой этюдник сопровождает меня во всех поездках по родной стране" - говорит сам художник. Он окончил Алматинское художественное училище имени Н. В. Гоголя и Казахский государственный педагогический университет им. Абая. В 2004 году работал над оформлением книги «Кочевники» И. Есенберлина.
Садырбаев – участник многочисленных выставок, член Казахстанской ассоциации художников, его работы находятся в музеях страны и в частных коллекциях за рубежом.

Есенгали Садырбаев (Казахстан, род. 1965) Охотники в Чарыне.

Есенгали Садырбаев (Казахстан, род. 1965) Удачная охота.

Есенгали Садырбаев (Казахстан, род. 1965) Возвращение.

Соколиная охота издавна известна на Руси; она особенно процветала в XVII веке, при царе Алексее Михайловиче. В Московском государстве соколы ловились на Крайнем Севере, на Кольском полуострове, на мысе Канин Нос, на берегах Печоры и в Западной Сибири. В год вылавливалось около двухсот птиц. Соколы гнездились на неприступных скалах и на вершинах самых высоких деревьев. Ловили соколов сетями. На высоких холмах рощи, на уровне вершин деревьев, устраивали особую западню, имеющую с четырех сторон дверцы. В середину западни помещали сетку в форме фонаря, куда в качестве приманки сажали голубя или другую птицу. Как только сокол подлетал к приманке, все четыре дверцы захлопывались и сокол оказывался в ловушке. Пойманный дикий сокол назывался «дикомыт», или «чиркун».

В качестве ловчих птиц соколы с древнейших времен обучались человеком для охоты за разной дичью, но подобное обучение являлось трудной наукой, требующей от охотника большого терпения и опыта. Среди соколов различали «ветвенников», то есть птенцов, начинавших уже вылетать из гнезда, и «гнездовых» (иначе «гнездарь», или «челиг»), которые еще не покидали своих гнезд и легче поддавались приручению, а потому ценились выше ветвенников. Гнездовые соколята, выкормленные без матери, тяжело переносили процесс линяния («мыт»). Лучшими для охоты считались соколы, перенесшие четыре мыта.

«Вынашивать» сокола, то есть обучать его, было нелегко. Как только гнездовый сокол начинал летать, то спустя дня три-четыре, ночью, начиналось обучение сокола; на голову ему надевали шелковый «клобучок» (колпачок), закрывавший глаза, а на ноги — кожаные «обносцы» в виде ременной петли, имеющей на своем конце два кольца, через которые продевался повод, прикрепляемый к стоячему железному шесту с перекладиной, на которую обычно сажали сокола. Приучая сокола к дневному свету, глаза птицы освобождали от клобучка постепенно, с большими предосторожностями.

Если приходилось приручать к клобучку дикого сокола, пойманного на воле, то его предварительно пеленали, сажали в небольшой полотняный мешок, оставляя снаружи только голову и кончик хвоста, подрезая при этом на ногах птицы когти. Для приручения сокола на Востоке пользовались «капюшоном», который делался из мягкой кожи и охватывал голову птицы до шеи, оставляя незакрытыми клюв и ноздри; для освежения головы птицы в капюшоне делались небольшие отверстия.

Сокола, уже привыкшего к клобучку, приучали брать корм с руки охотника. Начинали с того, что не кормили птицу 24 часа, после чего охотник, натянув толстые кожаные рукавицы для защиты рук от птичьих когтей, сажал сокола на руку и предлагал ему корм. Если сокол отказывался есть с руки, его оставляли голодным на тот же срок, повторяя это несколько раз, пока, наконец, он не станет добровольно есть с кулака охотника. Тогда приучали сокола повиноваться голосу, свисту или жесту охотника и лететь к нему на «вабило», то есть на приманку в виде небольшой живой птицы (чаще всего голубя) со связанными крыльями.

В дальнейшем переходили к упражнениям под открытым небом, и сокола особым образом к ним подготовляли: накрыв клобучком голову сокола, его сажали на подвешенное кольцо и дня три подряд не давали птице заснуть, раскачивая, когда это требуется, кольцо. Постепенно сокол приучался взлетать по сигналу с руки охотника, хватать на лету добычу и приносить ее к охотнику. Обычно охотник носил сокола на правой руке, причем соблюдалось правило, чтобы верхняя часть руки от плеча до локтя была опущена вниз, не касаясь тела, нижняя же часть была согнута под прямым углом. Чтобы сокол не пугался, охотник не приближал его к своему лицу, но держал птицу грудью против ветра.

Соколы выделяются среди птиц замечательным изяществом и быстротой своего полета. Они обладают силой, ловкостью и отвагой. Ценность сокола для охоты познается по его «ставкам» — взлетам его на «верхи», то есть на высоту, откуда он стремглав падает как молния на добычу, чтобы ее «заразить» (сразить). Среди охотников особенно ценятся соколы, которые играют со своей добычей и делают несколько ставок прежде, чем ее схватить. Чем круче ставки и выше взлет сокола, чем стремительнее его падение на добычу, тем красивее соколиная охота. Некоторые соколы поднимаются над землей так высоко, что для простого глаза кажутся в небе едва заметной точкой, а низвергаются с этой громадной высоты на добычу с такой стремительностью, что почти невозможно уследить за их падением.

На время охоты к ногам сокола, повыше «обносцев», привязывались бубенчики, чтобы по звону их легко можно было найти место, где сокол опустился с добычей. Действие соколиной охоты иногда развертывалось на пространстве двух-трех верст, так что сокол скрывался из глаз охотника и мог не возвратиться к нему. Найти такого улетевшего сокола бывало не легко. Известен рассказ о том, как при Иване Грозном молодой сокольник, Трифон Патрикеев, упустил на охоте любимого царского сокола. Провинившемуся сокольнику под страхом опалы и жестокого наказания было приказано в течение трех дней разыскать улетевшую птицу. Под гнетом угрожавшей ему кары Патрикеев, недавно помолвленный со своей невестой, в глубокой тревоге три дня и три ночи тщетно искал в окрестных лесах пропавшего сокола и уже потерял надежду его найти. Как вдруг счастливый случай привел его к той самой сосне, на вершине которой сидел разыскиваемый сокол. В память своего спасения от царской опалы Патрикеев, по преданию, построил в Москве каменный храм в честь святого Трифона.

Как-то раз при Алексее Михайловиче один сокольник, сын боярский, разыскал своего улетевшего сокола уже в Рязанской области. Возвращая этого «утекшего» сокола начальнику сокольничьего пути Матюшкину, царь писал ему, укоряя: «Вы теряете, а мы сыскиваем».

Виды соколов разнообразны. У нас водятся: сапсан (черный), дербник, балабан и другие. Но самые красивые и крупные соколы — это кречеты, превосходящие другие виды стройностью своего сложения и высотой полета. С Крайнего Севера их доставляли в Москву по зимнему санному пути в особых коробах, обитых внутри овчинами (чтобы не повредить крылья птицам) и служивших помещением для нескольких таких хищных птиц, которые в пути мирно уживались друг с другом. Кречеты имеют в размахе крыльев один метр с четвертью, обладают большой силой и поражают насмерть добычу с одного удара.

Если во время охоты мелких соколов, коршунов или ястребов прилетает кречет, то, слыша характерный шум его полета уже издали, мелкие хищные птицы немедленно прекращают преследование добычи.

В XVI—XVII веках под Москвой с кречетами обычно охотились на лебедей, журавлей, гусей, уток и других птиц. Охотились с соколом и на зайцев, причем, вопреки распространенному мнению об их трусливости, зайцы иногда храбро оборонялись, и победа доставалась соколу не легко. Один иноземный посол, наблюдавший соколиную охоту в России, рассказывает, как спустили сокола одновременно с красивой птицей («мышеловом»), которой хотели всунуть в нос перышко, чтобы затруднить ее полет и облегчить соколу возможность ее настигнуть. Однако, по настоянию посла, перышко вынули, и тогда птица взлетела так высоко, что сокол не мог ее догнать и принужден был спуститься.

Соколиная охота приобретает исключительный интерес для охотников, когда кречет вступает в борьбу с коршуном, ястребом или цаплей, то есть с такими птицами, которые способны к защите и могут быть опасны в бою. В этих схватках кречет прибегает к разнообразным приемам, и противники в воздухе то сходятся, то расходятся, пока кречету не удается нанести решительный удар. Кречет избегает нападать на гуся, если последний находится в стае, потому что в случае такого нападения вся гусиная стая бросается на помощь своему раненому товарищу и клювами может насмерть забить сокола.

Излюбленным местом соколиной охоты для царя Алексея Михайловича было село Коломенское, а под самой Москвой — Сокольничье поле (Сокольники).

Московские цари очень дорожили кречетами, из которых каждый носил свое прозвище, например Адарь, Мурат, Булат, Стреляй, Лихач, Салтан, Гамаюн, Малец, Беляй, Смеляй, Умор, Ширяй, Промышляй, Мастер, Арбач, Буян, Армач, Казик, Алай, Бумар, Амар, Любава, Людава. По оперению различали кречетов красных, подкрасных, крапленых. На нашем Крайнем Севере, на Новой Земле встречаются редкие по красоте кречеты с белым оперением. Самки ценились дороже самцов, превосходили их силой, зато самцы отличались большей резвостью полета.

При Иване Грозном царские сокольники населяли в Москве под Новинским целую слободу. Для обслуживания и устройства царской соколиной охоты при Алексее Михайловиче существовало специальное ведомство — Сокольничий путь, где состояло около ста сокольников, которые за свою службу получали денежное жалованье, одежду, наделялись поместьями и вотчинами. На Потешном дворе числилось около трех тысяч «потешных» птиц; для голубей имелся особый двор, где находились многие тысячи гнезд. Русские соколы ценились дорого, и цена на них доходила от ста до тысячи рублей за каждую птицу. Персидский шах, получая от русского царя кречета, считал это за великий подарок.

Посол германского императора Леопольда Августин Мейерберг, находившийся в Москве в 1661—1663 годах, рассказывает, что как-то он высказал желание посмотреть на царских соколов и Алексей Михайлович приказал исполнить желание посла. Когда Матюшкин с шестью сокольниками в полном сокольничьем наряде явился к Мейербергу, то застал посла и его свиту за обеденным столом. Царский пристав пригласил посла в отдельную комнату, и здесь главный ловчий, обнажив голову, огласил царский указ, где говорилось, что царь, узнав о сильном желании посла посмотреть на царских ловчих птиц, в знак особого уважения к императору Леопольду, посылает ему в подарок шесть кречетов.

По словам Мейерберга, ловчий и сокольники были все великолепно одеты, и каждый имел на правой руке богатую, с золотой бахромой, перчатку, на которой сидел кречет. На головах у птиц были надеты шелковые клобучки, а на левых ногах — золотые шнурки. Из птиц особенно выделялся пестрый кречет с белыми и красноватыми пятнами; на его правой ноге красовался золотой перстень с драгоценным карбункулом.

Будучи страстным любителем соколиной охоты, Алексей Михайлович, обращаясь к сокольникам, давал ей картинное описание:

— Зело потеха сия полевая утешает сердца печальные и забавляет веселием радостным, и веселит охотников сия птичья добыча. Безмерно славна и хвальна кречатья добыча... Красно-смотрителен же и радостен высокого сокола лет... Будьте охочи, забавляйтесь, утешайтеся сею доброю потехою: зело потешно, и угодно, и весело, да не одолеют вас кручины и печали всякие!

Было время, когда для царской потехи устраивали в подмосковных полях и лесах большие псовые охоты, бойцы схватывались врукопашную с медведями, на гocударевом дворе охотники стравливали косолапых с волками. Но с годами Алексей Михайлович к этим потехам остыл; рев, вой, окровавленные клочья мяса, торжество грубой силы - все это стало неприятно раздражать, да и увеличившаяся телесная тучность уже не позволяла, как прежде, целый день не слезать с седла, преследуя лисиц и оленей.
Зато осталось одно, навсегда любимое развлечение - соколиная охота. Тут уж Алексей Михайлович был охотник достоверный, настоящий, страстный, - никогда не мог вдоволь налюбоваться красивым, легким полетом благородных птиц, их стремительным, молниеносным ударом.

Сокол - птица царственная, свободная, гордая. Приручить его - дело тонкое, искусное, требующее терпения и бережности. Каждый год царские ловчие, разъезжавшие по Сибири и северным лесам, присылали десятки диких соколов, кречетов, ястребов, кобчиков, дермлигов в Mocкву, на Сокольничий двор, где опытные сокольники обучали их для государевой охоты. Начинали с того, что несколько суток не давали птице спать - от этого сокол становился вялым, безучастным и позволял надеть на свою голову колпачок, а на ноги - путы. Затем его на сутки оставляли без пищи, после чего брали на руку и кормили, сняв колпак. Давали им только отборное мясо - иногда баранину, иногда говядину, чаще же всего кормили соколов голубями, которых для этой цели в огромном множестве держали на царской голубятне. Когда птица была исклобучена , ее принимались вабить - звать, приманивать: сажали в избе на стул, а сокольник с кусочком мяса в кулаке постепенно увеличивал расстояние, которое сокол должен был пролететь, чтобы, сев охотнику на руку, получить пищу.

Повторяли то же в поле, держа птицу на шнурке, а затем, истомив ее трое суток бессонницей, выпускали в поле без шнурка, но с опутанными ногами и снова вабили на приманку в кулаке. Добившись того, что сокол по зову охотника покорно садился на руку, начинали стравливать ему дичь: вначале подбрасывали в воздух битых уток, голубей, сов, ворон, потом напускали на живых птиц, держа на шнурке и позволяя только заклевать добычу; пищу сокол вновь получал из кулака сокольника. Наконец, последнее, чему обучали соколов, была борьба с другими сильными, опасными птицами - цаплями, коршаками, сарычами, которых они могли встретить в поле, во время охоты. Для первой схватки коршаков ослепляли, а цаплям надевали футляр на клюв, чтобы они не убили или не покалечили неопытного молодого сокола. И только после всего этого обученного хищника выпускали на свободную охоту, без шнурка и пут. Делалось это всегда в присутствии самого Алексея Михайловича, который оценивал, кто из молодняка как бы тяжел, а кто добр будет.

Приемы обучения соколов держались в секрете. Обученная охотничья птица стоила дорого и ценилась высоко, поэтому соколов и кречетов в дорогих нарядах посылали в подарок только тем государям, в чьей дружбе царь был особенно заинтересован, - крымскому хану, польскому королю, турецкому султану. Да по правде сказать, среди правителей того времени редко можно было встретить подлинно искусных охотников и ценителей благородной забавы. Алексей Михайлович знал только одного такого - персидского шаха.

Должность царского сокольника была почетная и ответ¬ственная, среди прочих потешных дворцовых должностей наипервейшая по близости к государю. Сокольники знали над собой одного господина - самого царя и пользовались его исключительным доверием. Зато и спрашивал с них Алексей Михайлович строго, провинившихся наказывал беспощадно.

Правила соколиной охоты и обрядный чин поставления в сокольники содержались в особом уставе, который назывался «Урядник сокольничьего пути» и был составлен самим Алексеем Михайловичем. Книга эта, написанная образным русским языком, замечательна запечатленным в ней стремлением к бескорыстному любованию красотой.

Вот как происходило, например, поставление в сокольники. Утром сокольники наряжали для праздника переднюю избу Сокольничьего двора. В красном углу убирали место для царя, постелив на лавку ковер с изголовьем - шелковой подушкой из пуха диких уток. Посреди избы, усыпав сеном пол и накрыв его попоной, устраивали поляново - место для нововыборного, с четырьмя стульями по углам для пары кречетов и пары соколов. Позади полянова ставили стол, на котором раскладывали птичий наряд - клобучок из червчатого бархата, низанного жемчугом, бархатные шитые золотом и серебром нагрудник и нахвостник, серебряные колокольцы, атласные онучки и должник - кожаныи шнурок, одним концом наглухо пришитый к охотничьей рукавице; рядом клали наряд сокольника - шапку горностайную, рукавицы, золотую тесьму, перевязь с небольшой, сделанной в виде райской птицы гамаюна, бархатной сумкой, в которой хранилось государево письмо с обращением к нововыборному, наконец, вабило - свисток для подзыва птицы, охотничий рог и полотенце. Нововыборного до времени отводили в другую избу.

Когда все было готово, сокольники, обряженные в новые цветные кафтаны и желтые сафьянные сапоги, жалованные государем по случаю торжества, вставали чинно возле стола и вдоль лавок у стен. Алексей Михайлович, одетый в темно-зеленый охотничий кафтан и желтые, как у сокольников, сапоги, входя, оглядывал избу - все ли ладно - и степенно садился на свое место.

Мало повременя, подсокольничий бережно подступал к царю:
-Время ли, государь, образцу и чину быть?
-Время, - отвечал Алексей Михайлович, - объявляй образец и чин.

Подсокольничий обращался к начальным сокольникам:
-Начальные! Время наказу и час красоте.

По этим словам сокольники принимались церемонно обряжать кречета, которого отдавали в ведение нововыборного. Подождав, пока они закончат, подсокольничий снова благочинно подходил к царю:
-Время ли, государь, приимать, и по нововыборного посылать, и украшение уставлять?
-Время, приимай, и посылай, и уставляй.

Подсокольничий надевал рукавицу, поправившись и поучинясь, принимал кречета, крестился и становился поодаль царя, как требовал устав, смирно, урядно, человечно, тихо, бережно, весело, держа птицу честно, явно, опасно, стройно, подправительно. Постояв мало, приказывал посыльному:
-По государеву указу зови нововыборного к государской милости, се время чести и чести его быть, и час приблизился его веселию, чтоб шел не мешкав.

Двое старых сокольников вводили нововыборного, молились, кланялись царю в землю и, поставив молодца на поляново, снимали с него шапку, кушак и рукавицы. Вместо них начальные сокольники по очереди надевали на новичка взятые со стола перевязь с сумкой, золотую тесьму; рог и вабило прикрепляли за кольца у левого и правого бока. Старший начальный вставал сзади, держа до указу над головой нововыборного горностайную шапку.

Пообождав, подсокольничии кликал подьячего, который, вынув из сумки-гамаюна письмо, громогласно и торжественно зачитывал государево обращение к нововыборному, - чтобы во всем ему «добра хотеть, служить верой и правдой, и тешить нас, великого государя, от всей души своей, до кончины живота своего, и за нашей гocyдapeвой охотой ходить прилежно и бесскучно, и братию свою любить как себя. А буде учнешь быть не охоч и не paдoстен, и во всяком нашем государевом деле непослушлив, ленив, пьян, дурен, безобразен, и к подсокольничему и ко всей братии непокорен, злословен, клеветлив, нанослив, и всякого дурна исполнен, и тебе не токмо быть связану путами железными, но и за третью вину, безо всякой пощады, быть сослану на Лену ». А чтобы государево слово всегда было у нововыборного перед глазами, надевали ему рукавицы с вышитыми на них картинками: на одной из них - царская милость и казна, на другой - тюрьма и казнь беспощадная.

И устрашенный новичок кланялся и клялся служить государю верой и правдой, и тешить его, и радеть ему, и ходить за его государевой охотой до кончины живота своего.

После этого наступал самый торжественный момент обряда поставления. Подсокольничий подступал к царю и говорил таинственным языком, ведомым одним посвященным:
-Врели гор сотло?
На языке сокольников это означало: «Время ли, гocyдарь, совершать дело?»
-Сшай дар (совершай дар), - отвечал Алексей Михайлович.

Тогда подсокольничий, обратясь к нововыборному, весело и дерзостно провозглашал:
-Великий государь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя Руси самодержец, указал тебе для своей государевой охоты отдать кречета имярек и других птиц, и тебе бы ходить за его гocyдapeвой охотой прилежно, с радостью от всего сердца своего, и хранить его государеву охоту, как зеницу ока, и его гoсударя тешить безо всякой лености и хитрости до кончины живота своего!

С этими словами он отдавал ему наряженного кречета. И хотя от волнения и страха зачастую дрожали у нововыборного колени, принимал он кречета образцовато, кpaсовато, бережно, и стоял перед государем урядно, paдocтно, уповательно, удивительно; и не кланялся великому государю, пока не надевали на него горностайную шапку, которая венчала все дело. И тогда сокольничья братия обступала его, поздравляла с великой царской милостью и сердечно просила впредь обещания своего не забывать, и послушания своего не оставлять, и их товарищеского совета не отметать.

А по выходе из передней избы ждал сокольников обеденный стол, накрытый по государевой к ним милости, и на том столе, на своем месте, находил нововыборный наряд кречатий, четыре золотых червонца, восемь ефимков и три вышитых полотенца - первое государево жалованье, чтобы знал, что за царем верная служба не пропадает.

Охотился Алексей Михайлович в основном в окрестностях подмосковного села Измайлова. По очереди спускали соколов и кречетов. В особых книгах записывался ход и результаты охоты: кpeчет Бумар добыл ворона ставок с двадцати; кречет Бердяй добывал каршака вверху долгое время, а когда сбил сверху, тот хотел утечь в рощу, но кречет к роще его не допустил и добил с верхней ставки; а старый челиг Гамаюн добыл две совки -одну расшиб так, что упала неведомо где, но потом сам улетел с охоты, насилу вернули под вечер и т.д.

А вот младший сын Алексея Михайлович охоту уже не любил - так за всю жизнь ни разу и не поохотился. Предпочитал государь Петр Алексеевич другие потехи.

Княжеские ловы. Летописный свод XVI века.

А. Шарипов (Казахстан, род. 1964) Из цикла "Охотники".

Рубо Франц Алексеевич (1856-1928) Царский сокольничий 1897 г.

Ефошкин Сергей Николаевич (род. 1960) Государев человек. Сокольничий. XVII век. 2013 г.

Шварц Вячеслав Григорьевич (1838-1869) Преподнесение почетной рукавицы.

Рубо Франц Алексеевич (1856-1928) Охотник. 1892 г.

Суриков Василий Иванович (1848-1916) Игры на царской охоте. 1896 г.

Титульный лист исторического очерка Николая Кутепова Царская охота на Руси XVII века 1896 г.

Лебедев Клавдий Васильевич (1852-1916) Сокольники. 1896 г.

Васнецов Виктор Михайлович (1848-1926) Царская охота.

Рябушкин Андрей Петрович (1861-1904) Царь Михаил Федорович на охоте.

Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Царь Алексей Михайлович на соколиной охоте. 1997 г.

Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Сокольничий, подзывающий сокола. 1997 г.

Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Сокольничий, выпускающий сокола. 1997 г.

Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Возвращение с соколиной охоты. 1997 г.

Вадим Алексеевич Горбатов

Вадим Горбатов
Серия "Сокольники Алексея Михайловича"

Соколиная охота

Горбатов Вадим Алексеевич (род. 1940) Соколиная охота императора Фридриха Второго.

Горбатов Вадим Алексеевич (род. 1940) Девушка с соколом.

Горбатов Вадим Алексеевич (род. 1940) Фридрих II на соколиной охоте.

Соколиная охота

Вячеслав Збарацкий

Вадим Горбатов
Серия "Соколиная охота в рисунках"

Соколиная охота

Вот опять не спиться что-то,
Не сомкнуть усталых глаз -
Соколиная охота
Видится в который раз.

Что из дальнего угона
Соколы вернутся к нам,
Чудотворная икона
Возвратится в божий храм.

Соколиная охота

Раннее утро. У входа в метро
Сразу в толпе замечаю
Я человека в сером пальто,
И с рюкзаком за плечами.

Вижу, сидит на руке у него,
Шума ничуть не боится,
Сокол-охотник с блестящим пером,
Гордая, ловчая птица.

Вот где охота! Там заяц бежит,
Уши прижав, по полесью.
Птица свободна. Сокол летит,
Камнем летит с поднебесья.

Но промахнулся. Бывает и так.
Сокола в руку берет
Друг. Усмехнувшись, утешит: "Чудак,
Главное в жизни - полет!"

И завершают материал о соколиной охоте несколько картин казахского художника Есенгали Садырбаева.

Есенгали Садырбаев

Родился в 1965 году в Алматинской обл.

Есенгали Садырбаев (Казахстан, род. 1965) Охотники в Чарыне.

Есенгали Садырбаев (Казахстан, род. 1965) Удачная охота.

Есенгали Садырбаев (Казахстан, род. 1965) Возвращение.

Соколиная охота почти настолько же древняя, как и сама охота. Как только человек-охотник почувствовал, что не может обеспечить себя привычной добычей, он стал пытаться использовать на охоте различных помощников, и если первой всегда и везде вне конкуренции была собака, то вслед за ней пришел черед болотной рыси - хаусу, гепарду и хорю. Но только ловчие птицы прошли путь вместе с охотником до конца и продолжают доныне охотиться и радовать души охотников в разных уголках света.

Фото - Ольга Фрунзэ

Указания о возникновении охоты с ловчими птицами (соколами, ястребами, орлами-беркутами) в России относятся к XI веку. Она пришла к нам из стран Юго-Востока и Малой Азии, а возникла в Индии.

В частности, монгольские феодалы обставляли эту охоту с особой пышностью как признак богатства, силы и могущества. У нас тоже эта охота являлась привилегией царского двора и князей. Наиболее распространенной была охота с соколами, для подъема птицы в воздух использовались подсокольи собаки. Наивысшего развития охота с ловчими птицами достигла в XVII в. при царе Алексее Михайловиче, хотя у князя Олега в Киеве (XI в.) тоже был соколий двор.

Фрагмент картины ЛИТОВЧЕНКО Александр - Итальянский посланник Кальвуччи зарисовывает любимых соколов царя Алексея Михайловича

Сокола для царского двора отлавливались специальными охотниками. Соколиная охота на Руси имела не только спортивное значение, но часто являлась и средством для налаживания добрососедских отношений: в соседние страны сокола посылались в качестве подарков. Распалась охота с ловчими птицами в начале второй половины XVIII в. с появлением охотничьего оружия и стрельбы дробью.

Очевидно,что европейцы узнали об этой охоте от азиатских кочевников в эпоху Великого переселения народов. Существуют две основные версии проникновения соколиной охоты в Европу. По одной - она появилась благодаря скифам и сарматам в I-III в. н. э., при этом движение из Азии шло как бы в охват Средиземноморья по территории северного побережья Африки и через Центральную и Северную части Европы. По другой - пришла в Европу вместе с гуннами или аварами.

Первые достоверные свидетельства о соколиной охоте в западноевропейском регионе относятся к пятому столетию. В рукописи 499 года н. э., автор сообщает, что он в годы юности наряду с лошадью и собакой имел и хорошо подготовленную ловчую птицу. Известная мозаика из города Аргоса (Пелопоннес), изображающая сцену соколиной охоты, датируется также V в. н. э., к этому же времени относится и мозаика из Карфагена. Начиная с этого времени, ловчие птицы постоянно упоминаются в так называемых варварских Правдах, регламентирующих правовые отношения среди германцев.

Что же касается нашей страны, то вопрос, откуда соколиная охота пришла на Русь и, особенно, когда, пока остается открытым. Очевидно, что славяне, в особенности южные, были первыми, кто перенял этот вид охоты от степняков, и мы не знаем об этом только по причине отсутствия письменности. Первые достоверные сведения о соколиной охоте у славян относятся примерно к IX в., то есть ко времени, когда на Западе она уже получила широкое распространение. Это изображение человека на коне с птицей на руке, найденное в Моравии (исторический регион Чешской республики) в местечке Старо Място.

Мнение о появлении соколиной охоты на Руси в связи с вторжением татаро-монголов выглядит несостоятельным. Ряд письменных свидетельств и археологических находок говорит о том, что охота с ловчими птицами существовала задолго до их прихода. Восточные славяне могли познакомиться с ней, «соприкасаясь» со степными кочевниками, а также от западных или южных славян, контактировавших с германцами и византийцами. У последних она известна примерно с V-VI века н. э. На становление соколиной охоты на Руси могли оказать влияние и скандинавы, у которых она была достаточно развита, о чем упоминается во многих скандинавских сагах, а останки ястребов и соколов постоянно обнаруживаются в могилах знатных викингов. Контакты с Византией также оказывали свое влияние, ведь если мы переняли их религию, то обычаи и развлечения византийского двора также не остались без внимания со стороны правящей верхушки тогдашней Руси.

Так или иначе, но, судя по всему, соколиная охота была известна на Руси уже в X, а то и в IX веке. Причем складывается впечатление, что каково бы ни было ее происхождение, но уже по самым первым источникам, соколиная охота предстает перед нами в сформировавшемся виде и, причем в большей степени, не как промысел, а как развлечение знати. С определенной уверенностью можно говорить о преобладании уже в то время эстетической составляющей над промысловой. Добыча сокольников не шла ни в какое сравнение с другими охотами, например поимкой птиц при помощи перевесов или зверей тенетами, широко распространенными на Руси. Вот что писал Паллас об охотах с перевесом на зауральских озерах: «Иному удается изловить в один раз их (т. е. гусей) двадцать и более, и почти ни одной ночи напрасно не прокараулив. Кроме обыкновенных больших гусей и казарок, из которых наивкуснейшее в свете делается жаркое, ловят сим же образом различного рода уток и гагар».

Сохранилось немало письменных свидетельств о соколиной охоте в южной Руси. По своим условиям именно эти территории наиболее подходили для охот с ловчими птицами. Известно, что соколиный двор держал еще князь Олег (IX в.). При князе Ярославе Мудром (1019-1054) был построен храм Святой Софии в Киеве, где на стенных фресках лестницы, ведущей на хоры, есть сцена охоты на зайца с хищной птицей. Ко времени его правления относится и первый свод законов, так называемая «Русская Правда», где имеется ряд статей об охоте и ловчих птицах, за воровство которых полагался большой штраф. Упоминание о ястребах и соколах можно встретить в летописном тексте «Духовной» или поучении Владимира Мономаха (1113-1125). Игорь, князь Северский, судя по Ипатьевской летописи, попав в плен к половцам, охотился с ястребами. Памятник древнерусской литературы XII века «Слово о полку Игореве» также содержит немало сведений о соколиной охоте.

Фото - Ольга Фрунзэ

В северо-восточной Руси соколиная охота была не менее популярна, чем в южной, хотя условия охоты были другими из-за обширных лесов и болот. Из всех городов северо-восточной Руси особенно выделялся Господин Великий Новгород, стоящий на пересечении главных торговых дорог, одна из которых соединяла Восток с Западом («Волжский путь»), а другая - Юг и Север («Путь из варяг в греки»). Именно здесь в соколиной охоте ощущается присутствие как восточного, так и западного влияния.

Еще на заре создания русского государства сокол появляется как гербовая фигура, символ основателя династии первых князей Руси. Историк О.М.Рапов (1968) говорит, что «загадочные фигуры на монетах и печатях Рюриковичей, на перстнях и подвесках, принадлежавших князьям и их дружинникам, и даже на кирпичах Десятинной церкви в Киеве не что иное, как силуэт атакующего сокола. По некоторым данным, само слово Рюрик, Рериг и даже Рарог идентифицируется с названием сокола вообще и балобана или кречета в частности. В современных славянских языках, таких, как польский, словацкий, чешский и др. этим словом обозначают балобана - птицу, схожую с кречетом.

Постепенно интерес к соколиной охоте, и, прежде всего, со стороны новгородской знати, возрастал. Возрастала и потребность в охотничьих птицах. Спрос на них послужил тому, что начали появляться ловцы пернатых хищников. Ловля хищных птиц становится прибыльным делом. Именно в связи с тем, что ко времени появления первого свода законов так называемой «Русской Правды» интерес к ловчим птицам возрос настолько, что потребовалось особым пунктом внести статью о наказании за кражу этих птиц.

Вероятно, именно в связи с широким развитием соколиной охоты во времена правления князя Андрея Александровича (сына Александра Невского) на княжеской печати появляется конный сокольник. Ко времени его второго правления (1294-1304) относится сохранившаяся подлинная грамота этого князя к посадникам, казначеям и старостам Заволочья о предоставлении его ватажникам корму и подвод, когда те будут возвращаться с птицами с моря. А ссылки в этой грамоте на своего отца «а как пошло при моем отце и при моем брате» говорят нам о том, что и Александр Невский имел свой интерес в птичьем промысле.

Насколько сильно новгородские князья любили соколиную охоту, подчас в ущерб своим прямым обязанностям, показывают несколько примеров из летописей. В 1135 году новгородцы упрекали своего князя Всеволода Мстиславича: «Почто ястребов и собак собра, а людей не судяше и не управляаше». Спустя почти 130 лет, а именно в 1270 году, подобный упрек они вменили в вину уже Ярославу Ярославичу: «Ты, княже, неправду почто чинишъ, и многы ястребы и соколы држиши? Отнял еси у нас Волхов гоголиными ловцы и иныя воды утечными ловцы, а псов држиш много, отнял еси у нас поле заечьими ловцы». Упоминание одних лишь ястребов в первом эпизоде неслучайно - территории, где проходили охоты, были большей частью покрыты лесами, что делало ястреба наиболее подходящей птицей для охоты. Кроме того, и достать его было проще. Сокола появляются лишь тогда, когда создаются более удобные условия для охоты с этими пернатыми хищниками. Ястреб в соколиной охоте средневекового Новгорода, судя по всему, является основной ловчей птицей. Это подтверждается и археологическими раскопками: кости ястребов (тетеревятника и перепелятника) преобладают над останками других хищных птиц.

История донесла до нас имена некоторых новгородских помытчиков, людей, занимавшихся доставкой и сбытом ловчих птиц состоятельным вельможам и князьям. Это Марк, Савва, Микифор и Михайло, возглавлявшие печорскую княжескую ватагу. Эти люди упоминаются в документах со времен Ивана Калиты, и относятся к 1327-1329 годам. Таким образом, Москва имела свои виды на северные промыслы и, в частности, помытный, пытаясь как-то привязать северных дельцов к себе. Похоже, это было важно для улаживания дел с Ордой, которой отправлялись подарки, наиболее ценными из которых были меха, «рыбьи зубы» и ловчие птицы. Вместе с тем в XIII-XIV веках интерес к соколиной охоте в Новгородской земле, по-видимому, принимает такие масштабы, что светские сюжеты на эту тему начинают проникать даже в священные книги как изобразительный материал.

Например, в новгородской псалтыри XIV века, хотя и в стилизованном виде, можно видеть сокольника с ловчей птицей на руке в виде буквицы. Изображение сокольника и хищной птицы присутствует и на новгородских свинцовых буллах. В частности, в раскопе, датируемом 1420-ми годами найдена печать Великого Новгорода с изображением человека с птицей на правой руке.

В XIII - XIV веках интерес к соколиной охоте в Новгородской земле, по-видимому, принимает такие масштабы, что светские сюжеты на эту тему начинают проникать даже в священные книги как изобразительный материал. Например, в новгородской псалтыри XIV века, хотя и в стилизованном виде, можно видеть сокольника с ловчей птицей на руке в виде буквицы.

Помимо Новгорода, соколиной охотой занимались и в других городах северо-восточной Руси. Это Ярославль, Тверь, Ростов Великий и многие другие. Названия многих мест средневековой Руси связаны с соколиной охотой. Например, рядом с Великим Новгородом расположена местность, именуемая в исторических источниках как соколничи или соколницы. Территория между реками Волхов и Волховец и сегодня удобна для соколиной охоты. Здесь весной после схода вешней воды в многочисленных лужах собираются стаи уток и даже лебедей. Вероятно, это было ближайшее к городу место проведения соколиных охот в раннюю эпоху.

Помимо соколиной охоты, ловчие птицы отлавливались, как уже упоминалось, для отправок в Орду и другие страны. Из всех ловчих птиц самой ценной становится кречет. Вероятно, с конца XIV - начала XV вв. кречет все чаще начинает содержаться в сокольнях состоятельных людей и становится одним из первоочередных предметов вывоза. Новгород, как крупный торговый город, продавал разные товары в Европу и на Восток, и крупные сокола наравне с пушниной ценились очень дорого. С этого времени вплоть до потери своей независимости Новгород обладает монополией на добычу крупных северных соколов и частью белых ястребов. Кречет наряду с северным соколом (северным сапсаном) являлся по тем временам достойным подарком. Например, при посещении Новгорода Иваном III Васильевичем в 1476 г. знатные люди в числе даров преподнесли шесть кречетов и одного сокола. А именно: князь Василий Шуйский преподнес двух кречетов и сокола, Казимер - двух кречетов, Яков Короб - кречета и сын его Иван - тоже кречета. После потери независимости все новгородские промыслы, связанные с севером, переходят в подчинение Москвы.

ЛИТОВЧЕНКО Александр - Итальянский посланник Кальвуччи зарисовывает любимых соколов царя Алексея Михайловича

Известно, что любая привилегия может быстро превратиться в моду и повлиять существенным образом на изменение первичной сущности и смысла явления. Именно это произошло с соколиной охотой. Мода на это занятие превратилась из спорта в что то среднее между обязательным ритуалом для знати и балами, где можно других посмотреть и себя показать.

Вследствии этого, стали цениться престижные, наиболее редкие, из отдаленных мест птицы. Особенно ценными считались белые и полу-белые формы кречета. В соколятнях знати они служили чаще для украшения пышных парадных выездов, на которых владелец мог блеснуть перед соседями своим состоянием. С этой же целью использовали более красивые предметы ухода или "одежды" ловчих птиц - серебряные бубенцы, тисненые кожаные опутенки и ремешки-должики, изукрашенные каменьями, клобучки (шапочки для закрытия глаз между напусками на добычу) и даже расшитые золотом нагрудники и наплечники. При этом рабочие качества птицы, способности ее безотказно охотиться, по первому зову возвращаться на перчатку, навыки охоты и "уловистость" нередко оставляли желать лучшего. Перед соколами отступил на второй план основной "рабочий" вид европейской охоты ястреб-тетеревятник. Исторические свидетельства донесли до нас рассказы о том, как птица с руки егеря или лесника "облавливала" графских любимцев.

В табеле о рангах европейской школы на первое место ставили кречета, особенно белого, хотя никаких заметных преимуществ окраска птицы не давала. Следом за ним шли остальные крупные сокола - балобан, часто по-восточному называемый шарг или шаруг (откуда и его латинское видовое имя), лаггар, ввозимый из Индии, средиземноморский рыжеголовыый сокол, а также самый быстрый, но и самый мелкий из этой группы настоящий, или странствующий сокол, известный сейчас под названием явно тюркского происхождения, сапсан.

Птицы, используемые в классических школах

Сокола

Кречет - самый крупный (вес самки до 2 килограммов) и сильный сокол. Способен брать добычу как в воздухе, так и на земле. Основной корм в природе - белые и тундровые куропатки, птицы, населяющие птичьи базары (чайки, чистики), врановые, в значительной количестве лемминги, а на востоке также длиннохвостый суслик.

Гнездится и круглогодично обитает в тундре, на зимовке иногда в Средней Азии, а в прежние времена возможно и в Украине. Выношенный, способен брать значительно более крупную добычу - лебедей, журавлей, зайцев. В арабский странах тренируют на дрофу. Имеет темные и светлые формы. Среди светлых ценятся полубелые, крапленые и белые. Несколько особняком стоит алтайская форма этого вида, известная в Средней Азии как шумкар .

Балобаны вместе со средиземноморскими и индийскими формами образуют почти непрерывный ряд видов и подвидов. В разных странах самцы и самки, а также птицы разной окраски известны под разными именами - куш-тур, тур, ительге, ланнер, лаггар, тайша, шунгар, лачин, шарг, сакер (священный сокол), турул, у поляков - рарог или рарух. Все они несколько меньше кречета, самцы до килограмма, самки немного более. Обычная пища в природе - суслики, песчанки, реже - средние и мелкие птицы, чаще охотится над землей в угон,ставки не так красивы, как у сапсанов и кречетов. Выношенные, напускаются на зайцев, дроф, гусей.Все они составляют основу "парка" ловчих птиц в ближневосточные странах.

Сапсан. У охотников со времен Киевской Руси известен как просто сокол, в Европе - странствующий (откуда латынь peregrinus). Перелетный сокол, гнездящийся в лесотундре и лесной зоне, зимующий значительно южнее. Основная добыча в природе - птицы среднего и мелкого размера - кулики, чайки, врановые, голуби и мелкие воробьиные, добываемые в основном в полете. Может брать добычу с земли и с воды (вопреки расхожему мнению). Выношенный, напускается почти на любых птиц. Близкие к нему рыжеголовые формы - вавилонский или пустынный сокол, шахин или лачин. Его часто считают южной формой сапсана. В Европе и Украине использовался редко, в ближневосточных странах значительно чаще. Вес сапсанов - до килограмма, шахина - 350-700граммов.

Чеглок - некрупный сокол лесостепной зоны, охотящийся в воздухе в основном на мелких птиц. Практически никогда не берет добычу с земли, зато часто стрижей, ласточек и даже голубей. Вес - 300 - 400 граммов. Даже сейчас - довольно обычная в природе птица. Близкий у чеглоку вид, встречающийся на средиземноморских скалистых побережьях - сокол Элеоноры. Этот вид приспособился гнездиться в начале осени, выкармливая птенцов пролетными воробьиными птицами. Выношенный, может напускаться на врановых, голубей и даже мелких диких кроликов.

Дербник. Возможно дремлик, в Европе известен, как голубиный сокол (по цвету спины самцов), в Англии - мерлин. Гнездится в тундре и кое-где изолированно в степях Казахстана. Зимует широко в лесостепной и степной зоне, в том числе и в Украине. Охотится чаще низко над землей до одного метра в угон, но может делать и соколиные ставки в воздухе. Добыча - мелкие птицы. Вес - около 200 граммов.

Редко использовались в прошлом, а сейчас иногда вынашиваются пустельга и кобчик. Само название пустельга происходит от сокольничьей характеристики ее как неприспособленной к охоте на птиц. Оба вида довольно обычны на территории Украины, а пустельга кое-где гнездится в городах, добывая не мышей и ящериц, как в природе, а птиц размером до голубя.

Ястребы

Тетеревятник - крупный и сильный хищник. Самка весом до полутора килограммов, самец - менее килограмма. Обычная окраска взрослых - серый верх, поперечно-полосатый низ. Молодые до одного года бурые сверху с каплевидными пестринами по охристо-рыжему низу. В природе добывает птиц разного размера, а также грызунов до зайца, изредка мелких куньих. Основа питания сейчас - врановые, голуби и воробьиные птицы, хотя иногда добывает куропатку, уток, чаек. Выношенные особи этого вида почти универсальны на охоте.

Является основной ловчей птицей в возрожденной западноевропейской школе соколиной охоты в связи с редкостью и труднодоступностью соколов. Длительное время преследовался как вредный хищник, сейчас отстрел его запрещен, кроме регуляции его численности в охотхозяйствах силами егерей. В Западной Европе популяция в ХIX веке была подорвана, на значительной территории исчез (в Англии полностью). Современная популяция тетеревятника в Великобритании (около 60 пар) - потомки улетевших у соколятников ловчих птиц. Перепелятник - сейчас пожалуй один из самых заметных хищных птиц, во всяком случай осенью и зимой, когда охотится в населенных пунктах. Основная добыча - воробьиные птицы, хотя может иногда ловить более крупную добычу - до голубей включительно. Ранее соколиными охотниками притравливался на ворон. Вес самки до 300 граммов, самцы - 150-200.

Орлы

Беркут - широко распространенный, но везде сейчас редкий вид. Разные народы называли этого орла по-разному - халзан, горный орел, королевский орел, золотой орел и т.д. Основная добыча в природе - сурки и зайцы, хотя может ловить все - от мыши до молодняка копытных и птиц размером до глухаря и гуся. Выношенный, может напускаться на лис, волков, джейранов.

Самый крупный (не считая орланов) и пожалуй самый агрессивный из орлов. Добычу может преследовать как низом, так и нападая с большой высоты. Добычу преследует упорно, хотя и не очень поворотлив, не боится схватки с крупными животными. В природе часто питается падалью, змеями, ящерицами и даже черепахами. Почти единственный из орлов, используемый в соколиной охоте.

Вероятно иногда наряду с ним использовался также могильник (в природе питается сусликами, иногда сурками и зайцами). Молодые особи этого вида различаются с трудом. Путаница с названиями (у ряда народов он также скальный или королевский орел) усугубляет дело. Достоверно использовался также ястребиный (длиннохвостый) орел . Более мелкий вид, в природе добывающий в основном дикого кролика, распространенный в Средиземноморье и кое-где на Ближнем Востоке.

Есть сведение об использовании в средние века в качестве ловчих птиц в Средней Азии болотного луня, в Европе - ворона. Во всяком случае сейчас зарегистрированы случаи добычи дикими воронами зайца, лунем - кряквы.

Современные возрожденные школы соколиных охот в Европе и Северной Америке используют гораздо более широкий список ловчих птиц. Из орлов - клинохвостого, черного, ряд других африканских и азиатских видов, канюков (в Северной Америке чаще всего краснохвостого), почти все виды соколов и ряд других. Ближневосточные центры сохранили приверженность исключительно к соколам.